Алешков (Алешкин) Сергей Андреевич (1934 или 1936, Грынь, Ульяновский район, Западная область, РСФСР, СССР — 1990, Челябинск, РСФСР, СССР) — участник Великой Отечественной войны, сын полка. Принимал участие в Сталинградской битве. Сережа Алешков был самым юным защитником Сталинграда, сын 142-го гвардейского стрелкового полка 47-й гвардейской стрелковой дивизии.
В апреле 1943г. награжден медалью "За боевые заслуги" Из приказа по 142 гв. сп № 013/П от 26.04.1943 о награждении медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
… За время пребывания в полку с 8 сентября 1942 года вместе с полком прошёл ответственный боевой путь. 18 ноября 1942 года был ранен… Своей жизнерадостностью, любовью к части и окружающим, в чрезвычайно трудных моментах вселял бодрость и уверенность в победе. Тов. АЛЕШКИН любимец полка.
Думаете, на замполита-политрука реляция? Нет. Хотя, в некотором смысле, пожалуй, да.
… Поднятая взрывом пыль развеялась. Тов. Алёшкин с ужасом понял, что снаряд попал аккурат в блиндаж командира полка, Михаила Воробьева - заменившего Сереже родного отца. Подбежав, он сообразил, что в одиночку не справится с брёвнами накатов, и рванул к сапёрам. Сапёры быстро разобрали перекрытие; заваленный командир полка был жив и даже цел, только оглушён. А боец Алёшкин стоял рядом и, не скрывая радости, ревел в три ручья.
Когда ты теряешь уже второго отца, и твоё сердце от отчаяния стремительно проваливается в уже знакомую бездну, а потом взлетает ввысь, потому что на сей раз —счастье, он остался живой —разреветься немудрено. И уж конечно не стыдно, даже бывалому бойцу.
Особенно в шесть лет.
8 сентября 1942 года разведгруппа 142-го гвардейского стрелкового полка (точнее, в то время — ещё пока 510-го «простого»; гвардейским он станет в декабре вслед за переименованием «своей» 154-й сд в 47-ю гвардейскую) в лесу в Ульяновском районе Орловской (ныне Калужской) области обнаружила предельно истощённого, покрытого коростами полуголого ребёнка на вид лет пяти, и вывела его в своё расположение.
Командир полка Михаил Данилович Воробьёв вспоминал: Сережа едва стоял на своих тонюсеньких ножках и смотрел испуганно, умоляюще. В блиндаже все словно онемели. Хотелось ринуться туда, к линии окопов, чтобы вцепиться в горло первому же попавшемуся фашисту. Я подошел к нему, погладил по головке и спросил:
— Как же звать тебя?
— Серёжа.
— И фамилию помнишь?
— Алёшкины мы.
С фамилией Серёжа чуть напутал, что выяснилось уже потом: на самом деле он был Алёшков. И его история была по тем временам обыкновенной.
Жил он с матерью и старшими братьями в глухой деревушке Грынь почти посередине между Калугой и Орлом, у границы с Тульской областью. Когда ему было 5 лет, началась война. Двое старших братьев пошли на фронт. Пришли немцы. Неизвестно, чем им не глянулся десятилетний Петя Алёшков, последний из Серёжиных старших братьев, но устанавливавшие в деревне новый порядок немецкие солдаты его убили. И бросившуюся к убитому сыну мать — тоже убили. А на замершего в шоке Серёжу пули пожалели, просто отпнули в сторону, чтобы не мешался.
Народ побежал от немцев в лес, Серёжа было побежал вместе с людьми, но быстро потерялся. Сколько он бродил по лесу, он так и не вспомнил; может, дней пять, а может и целую неделю. Если бы не лесные ягоды, так бы там и сгинул; когда разведчики его нашли, он даже плакать не мог.
Командир полка небезосновательно рассудил, что, хоть на фронте и опасно, но ребёнок окрепнет, будет сыт, одет, и под постоянным контролем старших.
Сергей стал воспитанником полка (термин «сын полка» войдёт в обиход позже, ближе к концу войны, видимо, с подачи писателя Катаева), в котором его невесёлую историю знали все. Лично, конечно, на передовой не сидел и по немцам не стрелял (хотя и мечтал). Но балластом тоже не был: каждое утро являлся в штаб и докладывал о прибытии для несения службы. А дел было много, в том числе и тех, что ему по силам. Он носил бойцам почту и патроны, в перерывах между маршами и боями читал стихи, пел песни. И, думаю, укреплял боевой дух бойцов полка так, как просто не смог бы ни один замполит или заградотряд.
18 ноября 1942 года Серёжа с бойцами попал под артобстрел и был ранен осколком в ногу. После лечения — к радости всего полка вернулся к своим. А потом, когда закончилась Сталинградская битва, командир к немалой Серёжиной радости решил его усыновить. Вскоре у него появилась и новая мама — комдив разрешил подполковнику Воробьёву жениться на его избраннице, старшине медицинской службы Нине Андреевне Бедовой (по рекомендации Сережи, которому очень нравилась "тетя Нина".
И они прожили вместе долгую и счастливую жизнь. А Серёжу пришлось отправить в тыл — командование (вплоть до Верховного) без энтузиазма относилось к наличию несовершеннолетних в зоне боевых действий. И в 1944 году он попал в первый набор курсантов Тульского суворовского училища. Вместе с ним в ноябре 1944 начали учёбу 83 ленинградца и больше 30 сынов полка и юных партизан. Сергей окончил училище в шестом выпуске, в 1954 году (а в 1960 оно было расформировано).
Из училища Сережа часто приезжал в Челябинск, где его ждали Михаил и Нина Воробьевы, официально усыновившие мальчика. Окончив в дальнейшем Харьковский юридический институт, он окончательно перебрался на Южный Урал. В Челябинской области Сергей Алешков служил в органах прокуратуры —в Уйском, Кизильском и Агаповского районах, после увольнения работал юристом в Челябинске. Умер Алешков в 1990 году (сказались военные годы)..
Его приемные родители были очень известны в Челябинске. Михаил Данилович Воробьев закончивший войну в звании полковника, работал на Челябинском металлургическом заводе. В 1984 году вышла его книга воспоминаний «В сердце и памяти».
В Челябинске сейчас живут и Алешковы, и Воробьевы. Это дочь, сын и внуки Сергея Алешкова, а также дети, родившиеся у Михаила и Нины Воробьевой, и их дети. Все они очень гордятся своими героическими предками.
Который будет называться «Солдатик».
Любимец полка
Деревню, где жила семья Сережи, в 1941 году заняли немцы. Маму и старшего брата Сережи Петра за связь с партизанами казнили. Сереже удалось сбежать.
«Шестилетний мальчик бежал в лес, боясь оглянуться назад. Силы покидали его. Казалось, что он упадет и больше не встанет. Тут и догонит его немец, большой, страшный, зеленый, — описывала в 1944 году его историю тульская газета „Коммунар“. — Сережа падал, но, превозмогая боль, поднимался и бежал все дальше. Вот уже лес сомкнулся за ним, а ребенок продолжал бежать. Когда силы совсем оставили мальчика, он сел на траву и заплакал.
— Мама!..
Но мамы больше не было. Никого из родственников не осталось у ребенка. Отец умер, когда Сережа еще только учился ходить. А мать и брата расстреляли немцы, от которых и убежал мальчик в лес.
Здесь он жил несколько дней, как затравленный зайчонок, питаясь травой, ягодами, желудями. Сердце ребенка поминутно сжималось от страха. Боялся он не темноты и одиночества, и не диких зверей. Он боялся тех человекоподобных зверей, которые ни за что ни про что убили его мать — орловскую колхозницу Настасью Алешкину и ее 19-летнего сына Петра.
Как-то, блуждая по лесу, Сережа встретил красноармейца-разведчика. Красноармеец доставил малыша в свою часть».
Разведчики 142-го гвардейского стрелкового полка 47-й гвардейской стрелковой дивизии перенесли мальчика на руках через линию фронта, к своим.
Деревня Грынь, где жил Сережа, теперь находится в Ульяновском районе Калужской области. Но в первые годы войны этот район входил в состав Орловской области, потому и мама Сережи названа орловской крестьянкой. Фамилия же Алешкина появилась со слов самого мальчика. Когда его спросили, как зовут, он важно ответил:
Алешкины мы.
Путаницу с фамилией разгадали не сразу. Сейчас самого юного сына полка той войны все знают как Алешкова.
Мальчика оставили в части. Справили ему настоящую форму, и он, как мог, служил родине вместе со своими боевыми товарищами: носил почту и патроны, в период затишья читал стихи, пел песни. «Своей жизнерадостностью, любовью к части и окружающим, в чрезвычайно трудных моментах вселял бодрость и уверенность в победе. Тов. Алешкин — любимец полка», — писали в боевой характеристике.
Приемные родители
Особенно мальчик привязался к молодому командиру полка. Михаилу Даниловичу Воробьеву, бывшему крестьянину из Челябинской области, в 1942-м всего-то 35. На войне с первых дней. Участник обороны Тулы, куда его 154-я стрелковая дивизия прибыла еще 29 октября.
«Мы от самого Брянска не выходили из боев и надеялись на отдых, — писал Михаил Данилович в своих воспоминаниях. — Но хотя наступал вечер, ни один полк на тульских улицах не задержался. Дивизию отвели на южную окраину города. Значение обороны Тулы каждый из нас понимал — позади Москва. И работали мы все в ту ночь, не разгибая спин. В кромешной темноте, под проливным дождем оборудовали проволочные заграждения, различные противопехотные и противотанковые препятствия. Ставились минные поля. Всю ночь подвозились боеприпасы».
Вспоминает он и о комсомолках — тулячках, пополнивших медико-санитарный батальон дивизии.
«На них без улыбки нельзя было смотреть. Почти все в шинелях и шапках непомерно больших — дивизионные снабженцы не могли предусмотреть появления в числе своих подопечных солдат такого роста.
Там, под стенами Тулы, я встретился со своей будущей женой. Нина Андреевна вместе со мной прошагала потом тысячи километров военных дорог и закончила войну в Берлине».
Нина Андреевна Бедова — совсем молоденькая девушка. В дни обороны Тулы ей всего-то 17, на 12 лет больше, чем у своего будущего приемного сына. В войну она была награждена боевым орденом Красной Звезды.
Свадьбу свою, в короткий период между боями, после которой Сергей Алешков получил не только отца, но и маму, Михаил Воробьев вспоминал с теплотой.
«На лужайке, на лесной опушке расстелили брезент — вот и стол готов. На костре напекли пирожков. Наполнили водкой алюминиевые кружки и банки из-под консервов. Приехали из дивизии верные друзья Василий Минаевич Шугаев и Павел Захарович Мусатов, сестра Нины Андреевны — Лиза. Были тосты за победу и, конечно, за счастье молодых, у которых уже сын герой. За то, чтобы всегда встречать вот так же — этот день. И таким же составом близких людей.
Мы, конечно, были великими фантазерами. Ведь пройдет всего несколько месяцев, и не станет среди нас Лизы Бедовой — „трассирующей“ Лизы, как ее называли в полку за быстроту, с которой она всегда выполняла приказы начальников.
Нину и Лизу солдаты любили, но очень немногие верили, что они — сестры. Считали, что просто однофамильцы. Нина — худенькая, черноволосая, веселая. У Лизы волосы рыжие. Она крупнее, серьезная, деловая. В хуторе Зимовском, на Дону, когда тыл дивизии попал под жестокую бомбежку, Лиза прямо на улице перевязывала раненых, а потом таскала и таскала их в укрытия до изнеможения. За этот подвиг и была награждена своей первой солдатской медалью „За боевые заслуги“».
Сам Михаил Данилович был четырежды ранен, дважды — тяжело. Был награжден орденом Ленина, тремя орденами Боевого Красного Знамени, двумя — Красной Звезды, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, многими медалями. Был участником кровопролитного штурма Зееловских высот в Берлине. Лично присутствовал при подписании акта о капитуляции столицы Германии. В тот же день 2 мая вместе с женой, старшиной медицинской службы, они пришли к рейхстагу. «Воздух Берлина еще пахнет гарью, а дышится легко, вольно: мир»! — вспоминал он.
Приемные родители Сережи Алешкова.
А в письме к сыну тогда отмечал: «Мы расписались на рейхстаге, побывали в имперской канцелярии и бункере Гитлера, осматривали уцелевшие памятники. Фотографировались. Снимки я тебе потом пришлю. Поздравляю тебя с Победой. Ты ведь тоже внес свой вклад. Желаю тебе успехов в учебе. Привет от однополчан. Целую. Папа».
С Ниной Андреевной Михаил Данилович Воробьев прожили всю жизнь. Браки тогда были крепкими.
Чечетка с генералом
Но вернемся к рассказу о юном герое. Ведь даже взрослым выживать на войне непросто. Тем более совсем маленькому мальчику. Михаил Данилович вспоминает, как однажды он подвергался смертельной опасности.
«В подразделения поступили санитарные собаки. В условиях позиционных боев они оказались просто незаменимы. В каждой упряжке было по четыре-шесть собак, возили они или тележку, оснащенную маленькими колесиками, или деревянный лоток в виде лодки с выпуклым дном. Использовался такой транспорт там, где на открытой местности нельзя было подъехать на лошади, а тем более на санитарной машине. Наши четвероногие друзья вывезли из-под огня сотни тяжелораненых.
Наш полк получил десять таких упряжек. Их разместили в тылу полка, в деревне Булгаковке. Однажды сержант-инструктор вел по улице на поводке упряжку. Как мог Сережа пропустить такую чудесную возможность прокатиться! Получив разрешение сержанта, он завалился в тележку. И вдруг откуда ни возьмись на дорогу выскочила деревенская собачушка. Увидев чужака, собаки-санитары бросились на нее. Собачушка в поле наутек, они — за ней. Сержант, к великой радости Сергея, не смог удержать упряжку за поводок.
Поначалу казалась смешной картина: бежит маленькая собачонка, за ней во весь дух — упряжка мощных собак, а в тележке сияющий сын полка.
А мчались они в сторону противника. Ничего уже нельзя было поделать. К счастью, к деревне подъезжал на мотоцикле мой адъютант Федор Орлов. Он бросился наперерез собакам. Сережа был спасен».
Однажды Сережа пришел к артиллеристам и сказал, что видел двух мужчин, прятавшихся в скирде соломы. Проверили, и действительно вырыли из соломы двух гитлеровцев с рацией, корректировавших огонь своих батарей.
«Молодец! — погладил я мальчика по голове, — рассказывал его приемный отец. — Но маленький солдатик сердито отстранился. Он вообще не терпел ласку на людях. Был не по годам серьезен. Но и по-детски тщеславен. Считал себя не просто сыном заместителя командира полка, но и его адъютантом. А поскольку все адъютанты — офицеры, то Сережа и для себя потребовал офицерское звание. В шутку мы произвели его в младшие лейтенанты, выдали потом и соответствующие погоны по форме, когда они были введены. И мой названый сын каждое утро исправно являлся в штаб: докладывал, что прибыл для несения службы. А раз на службе, то — различные, посильные для него поручения».
При выполнении одного из таких поручений в ноябре 1942 года Сережу ранило в ногу во время бомбежки.
«Прошло несколько месяцев. Я уже был командиром полка. Однажды, как всегда явившись „на службу“ в мой блиндаж, Сережа встретил комдива — генерала Ф. А. Осташенко, сменившего генерала Я. С. Фоканова, ставшего командиром корпуса. Мальчик не растерялся. Попросив у комдива разрешения, он обратился ко мне:
Товарищ гвардии майор, какое сегодня дадите задание?
И спустя годы Федор Афанасьевич еще сомневался, не разыграли ли его тогда.
В боях гвардейцы поизносились, а дивизионное начальство не очень-то было щедрым. Но в ту минуту я совсем не думал о каком-то дипломатическом ходе. Просто как-то вырвалось само собой:
Отправляйтесь в пулеметную роту, проверьте состояние обмундирования и снаряжения.
Вечером уже все знали, как мой „адъютант“ выполнял „приказ“.
Пулеметчики были на отдыхе. Сережа обратился к их командиру Александру Мещерякову:
Постройте бойцов для проверки.
Комроты хотел было все обратить в шутку. Рассмеялся, ласково привлек маленького солдата за плечи. Но Сережа решительно отстранился:
Я выполняю приказ командира полка.
Рота была построена. Сережа скомандовал:
У кого рваные сапоги — три шага вперед!
Вышли вперед многие. Стольких не запомнишь. „Адъютант“ достал из планшета блокнот и карандаш, подошел к правофланговому. Чтобы никто не слышал, тихо спросил:
Скажи, ты писать умеешь?
Получив утвердительный ответ, приказал бойцу:
Запиши фамилии…
Когда Сережа возвратился, генерал Осташенко еще был у меня. Посмеялся, оказавшись свидетелем рапорта „адъютанта“ командиру полка. А перед уходом все же сказал:
Давай, майор, свою заявку на обмундирование, так уж и быть подпишу».
А 27 апреля 1943 года Федор Афанасьевич Осташенко вручил солдату Алешкову медаль «За боевые заслуги» — за спасение жизни командира полка. Шел ему тогда седьмой год.
Случилось так, что, когда Сережа с командиром шли на КП, неожиданно налетели «юнкерсы».
«Сережа, быстро в щель! — скомандовал я. А сам перебежками — к блиндажу. Только заскочил в него, как прямое попадание бомбы.
Это, оказывается, видел Сережа. Самолеты еще не отбомбились, а он уже был на КП. Попробовал сдвинуть балку, преградившую вход, но было не по силам. Сережа бросился к саперам.
Там, — еле переводя дух, крикнул он, — папа!..
Саперы откопали меня, я был ранен и контужен».
Расстался с родным полком Сережа уже в Польше, на Магнушевском плацдарме.
Сережа и генерал Чуйков.
«По случаю вручения Сталинградской армии генерал-полковника В. И. Чуйкова гвардейского знамени был в частях торжественный обед. Были тосты, песни и отчаянные пляски. К нам в полк приехал командарм. В разгар веселья увидел Сережу, подошел.
Что же спляшем с тобой, герой? — спросил, улыбаясь.
Сесетку.
Он еще плохо выговаривал отдельные буквы. Но плясал тогда чечетку с прославленным генералом, по нашему общему мнению, отменно.
Об этом они — Маршал, дважды Герой Советского Союза и сын гвардейского полка — вспомнили при встрече, состоявшейся уже через двадцать восемь лет. Тогда Сергей приехал из Челябинска в командировку в Москву. И решил навестить Василия Ивановича Чуйкова. Маршал, оказывается, не забыл его. Крепко обнялись, расцеловались. А потом долго беседовали. О том, как плясали тогда, в сорок четвертом, „сесетку“, как командарм подарил юному гвардейцу маленький браунинг системы „вальтер“ и, к великому огорчению сына полка, распорядился послать его в Тульское суворовское училище».
Суворовец
Приемная комиссия училища не допускала Сережу до занятий, сочтя его здоровье слабым. Пришлось снова вмешиваться Василию Ивановичу Чуйкову, и это помогло.
«Вот он четким шагом идет в строю воспитанников Тульского суворовского училища, и даже товарищи, среди которых имеется не один десяток юных орденоносцев и медаленосцев, с уважением посматривают на восьмилетнего героя, — рассказывал «Коммунар» в очерке «Суворовцы», посвященному началу занятий в училище.
В рядах тех юных суворовцев были участники обороны Ленинграда, Москвы, воспитанники воинских частей — испытанные, смелые разведчики. Здесь учились 83 мальчика из блокадного Ленинграда, более 30 сынов полка и юных партизан.
Михаил Данилович Воробьев.
«Вчера в училище начались занятия. Ровно в 6 часов 30 минут утра труба горниста прозвучала по всем этажам интерната, — продолжал журналист. — Ожили молчаливые дортуары. Юные суворовцы быстро поднялись с постелей, провели физкультурную зарядку, умылись, оделись, позавтракали. В 8 часов будущие офицеры уже сидели в классе. Занятия начались строго по расписанию. У одних — урок русского языка, у других — арифметика, у третьих — история. В здании училища — порядок и чистота. В спальнях (дортуарах) аккуратно заправлены постели. В коридоре в строгом порядке висят форменные шинели с алыми петлицами и погонами, на полках поблескивают лаком козырьков фуражки.
В учебном плане особе внимание отводится строевой и физической подготовке. Математика здесь будет проходиться в более обширном объеме, чем в средних школах. Обязательными предметами являются два иностранных языка. Воспитанники будут также обучаться музыке, пению, рисованию, танцам».
На каникулы он приезжал к своим приемным родителям. А пока они были на фронте, писал письма.
«Дорогой папа! Учусь я хорошо. Преподаватели довольны. Очень скучаю без Вас. Здесь много таких, как я, детей офицеров. Папы у некоторых погибли на фронте. Мы дружим между собой. Ваши письма читаем вместе. Вслух. И всегда очень ждем фронтовых вестей. Расскажите о последних битвах подробнее. Привет Вам от моих товарищей».
Михаил Данилович «письма-отчеты», как он их называл, старался писать как можно скорее — понимал, что у Сережи немалый фронтовой опыт, и любую задержку с ответом мог понять по своему.
Сергей окончил училище в 1954 году. Поступил в Харьковский юридический институт. Работал юристом, потом прокурором в Челябинске — там, где жила его новая семья, Михаил и Нина Воробьевы. В 1985 году был награжден орденом Отечественной войны I степени. Умер рано, в 1990 году.
Сережа в семье.
И вот теперь его удивительная биография оживет для нового поколения зрителей. Съемки должны начаться этим летом. Художественный руководитель фильма — Алла Сурикова. Автор идеи, соавтор сценария, режиссер-постановщик — Виктория Фанасютина. Это ее первый большой кинопроект. Пока она значится лишь как один из соавторов фильма «Ералаш в кино».
Разыскать в Челябинске хоть кого-то из родных сына полка Сергея Андреевича Алешкова казалось невозможным. О послевоенной судьбе мальчишки, прошедшего боевой путь от Козельска до Польши и награжденного медалью "За боевые заслуги", не знали ни в военном комиссариате, ни в ветеранских организациях. И вдруг удача: в ЗАГСе нам сообщили, что свидетельство о смерти скончавшегося 1 февраля 1990 года Алешкова получил некий Вячеслав Митрофанович Воробьев.
Так ведь это же родной сын командира 142-го гвардейского стрелкового полка Митрофана Воробьева, который под Сталинградом усыновил шестилетнего найденыша!
Сирота 1942 года
С Вячеславом Митрофановичем Воробьевым мы встретились в селе Сакулово под Челябинском, куда он перебрался после выхода на пенсию. У его отца и матери, санинструктора полка Нины Бедовой, было четверо своих детей. Но Сережу всегда считали в семье родным.
В 1952 году он приезжал в суворовской форме на каникулы в Калининград, где отец в то время служил, - вспоминает сводный брат. - Шашку трофейную нам где-то нашел, лучшую игрушку. Помнил, как ему командарм Чуйков трофейный браунинг подарил. Любили его очень на фронте! А умер рано... Война искалечила - здоровье было ни к черту. Да и курил всю жизнь, как паровоз. Еще на фронте начал, глядя на солдат...
Полковая разведка обнаружила Сережу в августе 1942 года во время боев на Козельском направлении. Был он чрезвычайно худ, изможден, весь в коростах от укусов насекомых. И уже не мог ни говорить, ни на тонюсеньких ножках стоять. Сколько провел времени в лесу - не помнил. Так его и принесли в штабной блиндаж полуголого в мешке из конской попоны. Когда развернули, у бывалых солдат слезы на глазах навернулись...
"В блиндаже все словно онемели. Хотелось ринуться туда, к линии окопов, чтобы вцепиться в горло первому же попавшемуся фашисту", - вспоминал о первой встрече с приемным сыном полковник Воробьев.
На вопрос о фамилии найденыш, подумав, сказал: "Алешкины мы". После вопроса о "мамке" разревелся так, что долго не могли успокоить...
Медаль "За боевые заслуги" Сереже вручили не за ранение и уничтожение диверсантов. Наградили его за спасение командира. То есть своего отца...
Уже после освобождения района от немцев односельчане из деревни Грынь Калужской области рассказали, как Сережа остался сиротой. Отец умер еще до войны, старшие братья Иван и Андрей ушли на фронт, а мать с 10-летним братом Петей незадолго до прихода Красной армии расстреляли фашисты - за связь с партизанами. На Сережу, по рассказам очевидцев, пожалели пулю. Когда он подбежал к срезанной автоматной очередью матери, один из карателей просто отбросил его в сторону пинком сапога...
Сын за отца
В начале ноября 1942 года полк Воробьева отправили под Сталинград. К этому времени командир уже усыновил мальчика, с которым у него сложились особенно доверительные отношения. Своей семьи у Митрофана Даниловича еще не было. А отправить ребенка в детский дом он не смог, решив, что в полку малец будет всегда сыт и одет. Сережка считал себя адъютантом комполка и даже потребовал произвести его в младшие лейтенанты - каждое утро являлся в штаб с докладом о готовности к выполнению новых поручений, разносил по подразделениям газеты и письма.
По отзывам офицеров, ничто так не поднимало боевой дух бойцов, как визиты сынка.
В одну из таких вылазок - Сережка распространял праздничный, за 7 ноября, номер "Красной звезды" - он и совершил свой первый геройский поступок: засек немецких корректировщиков огня, прятавшихся в стогу сена с рацией. Прибыв в расположение, доложил командиру артиллерийской разведки, лазутчиков обезвредили. 19 ноября, когда по немецким войскам ударили "Катюши", мальчишка находился в траншее, вместе со всеми широко разевал рот, чтоб не лопнули барабанные перепонки...
Солдат из шестилетки вышел справный. Сережке пошили форму, сточили под размер настоящие кожаные сапоги, выдали ремень, пилотку и бинокль, с которым он никогда не расставался. А когда в начале 1943 года в армию вернулись погоны со звездами, мальчишке шутки ради вручили комплект "младшего лейтенанта".
Отец потом сильно корил себя за это, - продолжает рассказ Вячеслав Митрофанович Воробьев. - Немецкие летчики, возвращавшиеся после авианалета за линию фронта, заметили в степи офицера с блестящими погонами и папахе. На бреющем полете даже звание можно было рассмотреть. Ударили из пулеметов, и одна из пуль угодила Сергею в пятку. Но медаль "За боевые заслуги" ему вручили не за ранение и уничтоженных диверсантов, хотя об этом, подняв бойца на руки, говорил тогдашний командир дивизии генерал Осташенков. Наградили Сережку за спасение командира - нашего с ним отца.
Сергей, как хвостик, следовал за ним всюду. Однажды оба попали под артобстрел, отец, бросив мальчишку в "щель", заскочил в блиндаж - и через секунду туда ударил снаряд. Блиндаж разворотило, Сергей, не дожидаясь окончания бомбежки, попытался пролезть внутрь, на помощь. А когда не смог, бросился за помощью к саперам. Они-то и откопали комполка Воробьева - контуженного, раненого, но живого. Об этом в семье фронтовика свято помнят и дети, и внуки.
Отец и сын часто ходили под смертью. В мае 1943 года Сережа вместе с полком под шквальным огнем форсировал Северный Донец, когда взрывной волной от снаряда опрокинуло плот. Читать гвардеец уже научился, но плавал как топор. И, наверное, утонул бы, если бы за ним вовремя не нырнул безымянный боец. А однажды, мальчишка и на войне остается мальчишкой, загорелось прокатиться в санитарной тележке, упряжка матерых овчарок, завидев дворняжку, понесла в сторону вражеских окопов. Насилу нагнали на мотоцикле...
После форсирования Днепра неразлучные командир с "адъютантом" и вовсе едва не погибли на ровном месте. Возвращались на "виллисе" из штаба армии на передовую по понтонной переправе, по которой прошли уже десятки машин. И вдруг при съезде на берег случайно зацепили колесом одну из валявшихся рядом обезвреженных мин. От взрыва машину подбросило в воздух, водитель погиб, Воробьев был контужен. Сережу откинуло на обочину - и ни царапины...
Главная семья
В 1944 году на Висле закончилась военная карьера Сергея Алешкова. По приказу командарма 62-й армии Василия Чуйкова, вместе с которым малец незадолго до прощания отплясывал "сесетку" (правильно произнести "чечетка" гвардеец еще не мог), он был направлен с фронта в Тульское суворовское училище. Там "сына полка" сначала забраковали по здоровью и потребовалось вмешательство командарма...
Сережа не отличался гренадерским ростом, на всю жизнь остался маленьким и худощавым, но старался компенсировать это хорошей физической подготовкой, - продолжает сводный брат Вячеслав Митрофанович. - Получил разряды по боксу, самбо, после суворовского училища поступил в военное. Но здоровье все-таки подвело, пришлось стать следователем. За спины, как и на войне, не прятался. А вот с личной жизнью не сложилось - дважды был женат и разведен. Наверное, главной своей семьей он всю жизнь считал фронтовую...
Последние годы жизни Сергей Андреевич Алешков работал юрисконсультом на Челябинском заводе оргстекла. Умер в возрасте 54 лет прямо на автобусной остановке, собираясь на работу. Всего на год пережил его гвардии полковник Воробьев - и у него сердце остановилось на улице. Два одиночных выстрела под мирным небом, за которое отец и сын сражались под Сталинградом.
Маленький мальчик с ласковой фамилией Алёшков пережил совсем неласковые годы войны и страданий. Причём не просто пережил, а будучи солдатом.
Серёжку, как и многих детей Великой Отечественной войны, постигло огромное горе: война. Осенью 1941 года область заняли гитлеровцы. Серёжина деревня Грынь, что в Козельском районе, стала базой партизанского отряда. Помогали партизанам и Серёжина мама, и старший брат Петя, которому на ту пору было всего десять лет (а отец погиб на фронте).
Несколько месяцев спустя после оккупации при выполнении задания Петя был схвачен врагами. Взяли и мать.
Их пытали, но ничего не добились. Петю повесили. Мать старалась спасти сына, но разве может женщина справиться с вооружёнными до зубов зверями? Нет... Её застрелили.
А как же остался жив Серёжа? Чудом. Соседка успела вытолкнуть его из окна и отчаянно приказала:
- Беги! Беги, насколько хватит сил!
...И мальчик побежал...
В газете «Заря» Калужской области есть упоминание (8 февраля 2012 г.) о том, что поначалу Серёжка попал к партизанам и жил с ними. Но когда фашисты напали на базу партизан, мальчуган во время боёв отстал от своих и оказался один.
Сколько бродил Серёжка в сырых холодных лесах, он и сам не знал. Ему казалось, время слилось в один долгий-долгий ужасный день. Но вдруг и в этом ужасном дне мелькнуло солнышко: на умирающего мальчика натолкнулись разведчики 142-го гвардейского стрелкового полка 47-й гвардейской стрелковой дивизии. Командиром у них был молодой майор Михаил Данилович Воробьёв. Солдаты на руках перенесли Серёжку через линию фронта. Решили оставить в полку. Вот воспоминания Михаила Даниловича: «Серёжа едва стоял на своих тонюсеньких ножках и смотрел испуганно, умоляюще. В блиндаже все словно онемели. Хотелось ринуться туда, к линии окопов, чтобы вцепиться в горло первому же попавшемуся фашисту. Я подошёл к нему, погладил по головке и спросил:
- Как же звать тебя?
- Серёжа.
- И фамилию помнишь?
- Алёшкины мы.
С фамилией мальчуган напутал, уже после войны Воробьёв выяснил, что на самом деле - Алёшков. Но главное не в этом. А в том, что Воробьёв, едва только увидел мальчика, решил: если суждено выжить обоим, станут они семьёй.
А пока он взял Серёжу под своё крыло и стал воспитывать. Маленькому солдату сшили даже форму и обувь - всё, как полагается бойцу Красной Армии. А боец-то получился исправный и товарищ надёжный. Носил бойцам почту и патроны, в перерывах между боями пел им песни. Пусть иногда и фальшивил, зато искренне и с душой. И, думается, отогревал мальчуган солдатам сердца, как настоящий сын.
Серёжка никогда, даже в самые тяжёлые минуты, не ныл и не капризничал. Он полюбил свою новую большую семью, а отцом навсегда признал Воробьёва. Правда, Михаил не был женат и с грустью говорил сынишке, что мамы у них пока нет. И тут вышел курьёз.
А ты, пап, посмотри на тётю Нину, нашу медсестру, - посоветовал Серёжка. - Пусть она будет нашей мамой!
И что бы вы думали? Посмотрел Воробьёв повнимательнее - да и нашёл своё счастье! Забегая вперёд, скажу, что с Ниной Андреевной Бедовой, старшиной медицинской службы, он прожил всю жизнь.
А пока что вернёмся в годы военные.
Это случилось под Сталинградом. Во время фашистского налёта бомба разворотила блиндаж командира полка. И никто из солдат, кроме мальчугана, не заметил, что там, под брёвнами, остался Воробьёв и ещё несколько солдат.
Изо всех сил Серёжка навалился на брёвна. Он пытался сдвинуть их, но ничего не получалось. Шесть лет - это мало... Это плюшевый мишка, велосипед, книжки с картинками и непоколебимая вера в то, что всё всегда кончается хорошо. Ни мишки, ни велосипеда, ни книжки у Серёжи не было. И веру фашисты убили, когда казнили маму и брата. Но, видно, на её место пришла надежда - уже взрослое чувство.
И оно, это чувство, заставило Серёжу не сдаваться.
Папа!! - отчаянно крикнул он и припал ухом к брёвнам.
Из блиндажа раздался глухой стон. Серёжка не знал, кто это стонал: отец или другой боец. Но осознание того, что хоть кто-то остался жив, придало сил. И Серёжа побежал за подмогой. А обстрел всё ещё шёл...
Солдаты стали растаскивать брёвна в сторону. А рядом с ними, в гимнастёрке и сапогах, стоял шестилетний боец Красной Армии Серёжка Алёшков. Он плакал навзрыд...
О случившимся узнал сам генерал Чуйков. И наградил мальчугана медалью «За боевые заслуги» (приказ №13 от 26 апреля 1943 года) и трофейным пистолетом «Вальтер».
Снова Серёжа и его отец были вместе. Но недолго: юного солдата осколком мины ранило в ногу. Его отправили в госпиталь, а потом воевать не разрешили.
Да там уже подошёл и возраст поступать в военное училище (Серёжа и его отец выбрали Тульское Суворовское). Впоследствии юноша окончил и Харьковский юридический институт. Работал прокурором в Челябинске, где жили его вторые родители - Михаил и Нина Воробьёвы.
В одной из своих военных заметок я как-то рассказал о самом старом Герое Советского Союза. О старом - в том смысле, что о самом возрастном, самом пожилом.
Им был псковский охотник Матвей Кузьмич Кузьмин, который повторил подвиг Ивана Сусанина - в феврале 1942 года Матвей Кузьмич завёл отряд отборных баварских егерей в лес, а потом в районе деревни Малкино вывел захватчиков под удар наших войск. Заранее подготовленная дедом Кузьмичом засада удалась: немецкий отряд был наголову разбит, множество егерей было уничтожено, а часть из них попала в плен. Но, командир баварских стрелков понял, что старик его перехитрил, и в ярости выпустил в деда Кузьмича несколько пуль. И старый охотник погиб. На момент совершения своего подвига Матвею Кузьмину было 83 года, и он стал самым пожилым обладателем звания Героя Советского Союза за всё время его существования.
Сегодня же я расскажу вам о самом молодом Герое Земли Русской. Об улыбчивом мальчике с ласковой фамилией Алёшков, на долю которого выпали совсем не ласковые времена и испытания.
Вот он - шестилетний гвардии рядовой Серёжа Алёшков , воспитанник 142-го гвардейского стрелкового полка 47-й гвардейской стрелковой дивизии. Самый молодой солдат Великой Отечественной Войны.
Серёжа Алёшков родился и жил в лесной деревне Грынь, что находится в Калужской области. Когда в его края пришла война, то деревня стала базой партизанского отряда. Осенью 1942 года нацистские каратели устроили облаву, и за связь с партизанами казнили маму и старшего брата Серёжи. Мальчишка-сирота убежал в лес и скитался там очень долго. Голодного, измученного и замёрзшего ребёнка нашли в калужских лесах разведчики 142-го гвардейского стрелкового полка, которым командовал майор Михаил Воробьёв. Наши бойцы перенесли измождённого мальчика на руках через линию фронта. Вот так Серёжа Алёшкин и стал сыном полка.
Солдаты-гвардейцы сшили для своего приёмного сына военную форму и даже раздобыли где-то сапоги очень маленького размера.
Молодой и неженатый командир полка Михаил Воробьёв стал для Серёжи вторым отцом. Кстати, спустя некоторое время он его официально усыновил. А вот вторую маму себе Серёжа выбрал сам. Он сказал своему бате, что ему очень нравится медсестра тётя Нина, потому что она добрая и красивая. И пришлось тогда товарищу майору жениться на старшине медицинской службы.
Вот так, с лёгкой руки ребёнка соединились две фронтовые судьбы - Михаил Данилович и Нина Андреевна Воробьевы счастливо прожили вместе всю свою жизнь.
Чем мог заниматься на войне шестилетний мальчишка? Ему поручили вполне посильную службу - он носил бойцам почту и доставлял патроны.
А в перерывах между боями развлекал своих боевых товарищей песнями и стихами.
У мальца оказался совершенно замечательный характер - весёлый, спокойный и покладистый. Серёжка никогда не ныл и не жаловался по пустякам. Глядя на вечно улыбающегося сына полка, воины отогревали свои сердца и оттаивали душой. Они вспоминали свои семьи, своих детей и мечтали о мирной жизни. Серёжка один укреплял боевой дух бойцов так, как, наверное, не смог бы ни один замполит, и ни одна агитбригада.
Солдатский хлеб малыш ел не даром. Однажды он помог взять в плен двух гитлеровских солдат. Глазастый рядовой Алёшков заметил, что за копнами сена кто-то скрывается. Командир послал туда разведчиков. И те вскоре привели двух "фрицев" с рацией. Оказывается, то были корректировщики артиллерийского огня. За бдительность гвардии рядовой Серёжа Алёшков получил свою первую благодарность от командования.
Вместе со своим подразделением маленький солдат участвовал в обороне Сталинграда. И даже заслужил там награду - медаль «За боевые заслуги» . Он спас жизнь своему названному отцу и нескольким его офицерам. Дело было так.
Однажды, немецкая бомба попала в блиндаж командира полка, разворотила его, завалила брёвнами и землёй майора Михаила Воробьева вместе с его штабистами. Тяжелораненые офицеры могли бы там задохнуться и погибнуть, если бы к ним на помощь вовремя не пришёл сын полка. Серёжка прямо под разрывами бросился искать подмогу, нашёл её, привёл к разрушенному блиндажу солдат-сапёров, и те принялись спасать погребённых под завалами людей. А рядом стоял гвардии рядовой Серёжа, и, размазывая по лицу грязь и слёзы, рыдал во весь голос.
Узнав о юном герое, командующий 8-й гвардейской армией генерал Чуйков, наградил Серёжу Алёшкова не только медалью «За боевые заслуги», но и боевым оружием - трофейным пистолетом «Вальтер».
В 1944 году молодого бойца отправили учиться в Тульское суворовское военное училище. После войны Сергей Алёшков окончил Харьковский юридический институт, много лет проработал юристом в Челябинске, а в последние годы служил прокурором. До конца своей жизни (а умер самый юный «гвардеец» в истории СССР, к сожалению, рано - в 1990 году) он регулярно навещал своего приёмного отца Михаила Даниловича Воробьёва.
|
А ведь сколько ещё таких же Серёжек, Алёшек и Ванюшек прошло через страшное горнило войны, через её кровавые жернова!
Во время Великой Отечественной в рядах Красной армии служило более 3500 юных фронтовиков, чей возраст был меньше 16 лет. Они в меру своих малых сил приближали Великую Победу.
|
|
