Домой Речь Бальмонт как правильно поставить ударение. Cлово "ударение". Ударение в географических названиях

Речь

Бальмонт как правильно поставить ударение. Cлово "ударение". Ударение в географических названиях

Поэт

"В русской сказке Бальмонт не Иван-Царевич, а заморский гость, рассыпающий перед царской дочерью все дары жары и морей…. У меня всегда чувство, что Бальмонт говорит на каком-то иностранном языке, каком - не знаю, бальмонтовском" М.И. Цветаева

Константин Бальмонт действительно был «заморским гостем» в русской поэзии. Экзотично звучала и его фамилия, заставляя предположить "заморские" корни. Возможно, они и были, но документальных подтверждений тому нет. Более того - по документам (на которые ссылается в своих воспоминаниях его вторая жена - Е.А. Андреева-Бальмонт) прадед его был помещиком Херсонской губернии с совсем прозаической фамилией: "Баламут". Каким-то необъяснимым образом, с течением времени "Баламут" превратилось в "Бальмонт". Есть предположение, что, скорее всего, иноземную фамилию помещика народ приспособил к своему пониманию. Но, так или иначе, очевидно одно: среди предков поэта попадались большие оригиналы, и в этом смысле он был верным представителем своего рода. Впрочем, ни отец его, Дмитрий Константинович, ни братья, которых у него было шестеро, ничем особенным среди людей своего круга не выделялись. Еще одна странность: все родственники поэта произносили свою фамилию с ударением на первый слог, поэт же "из-за каприза одной женщины" перенес ударение на второй, отчего современники-поэты рифмовали ее со словами "горизонт", "Геллеспонт" и "Креонт".

Константин Дмитриевич Бальмонт родился 3 (15) июня 1867 г. в селе Гумнище Шуйского уезда Владимирской губернии. В семье он был третьим сыном, всего же сыновей было семеро, а дочерей - ни одной. Казалось бы, в такой семье должны были сформироваться суровый мужской характер и предпочтение к мужскому обществу. Между тем, парадоксальным образом в характере Бальмонта было что-то неистребимо-женственное, - в какие бы воинственные позы он ни вставал, - и всю жизнь ему были ближе и роднее женские души. Вероятно, уважение к женской личности развилось в нем и от общения с матерью. Вера Николаевна Бальмонт (урожденная Лебедева), была женщиной властной, сильной, образованной, хорошо знала иностранные языки, много читала и не была чужда некоторого вольнодумства (в ее доме принимали "неблагонадежных" гостей). Раннее детство будущего поэта прошло в деревне. "Мои первые шаги, вы были шагами по садовым дорожкам среди бесчисленных цветущих трав, кустов и деревьев, - писал впоследствии Бальмонт.

Помню я, бабочка билась в окно,
Крылышки тонко стучали.
Тонко стекло и прозрачно оно,
Но отделяет от дали.
В мае то было. Мне было пять лет.
В нашей усадьбе старинной.
Узнице воздух вернул я и свет
Выпустил в сад наш пустынный.
Если умру я и спросят меня:
"В чем твое доброе дело?" -
Молвлю я: "Мысль моя майского дня
Бабочке зла не хотела".

Когда пришло время отдавать старших детей в школу, семья переехала в Шую, где в 1876 году Костя Бальмонт поступил в подготовительный класс гимназии. Сам Бальмонт называл свои годы учения в гимназии - "порою запойного чтения и пробы пера". Первые стихотворения были написаны в 10 лет, но не понравились матери, и на какое-то время сочинительство было оставлено. Но в шестнадцать лет Бальмонт вновь всерьез занялся сочинением стихов. А в 17 лет он стал участником революционного кружка.Сам Бальмонт так объяснял это решение: "Потому что я был счастлив, и мне хотелось, чтобы всем было так же хорошо. Мне казалось, что, если хорошо лишь мне и немногим, это безобразно". О деятельности кружка стало известно полиции, и Константин Бальмонт вместе с другими участниками был арестован и отчислен из гимназии. Мать добилась для него разрешения закончить обучения в другом месте, и в 1985 году Бальмонт переехал в город Владимир, чтобы окончить там гимназию. Во Владимире были опубликованы его первые стихи в журнале "Живописное обозрение". Сам Бальмонт вспоминал: "Кончая гимназию во Владимире-губернском, я впервые познакомился с писателем, и этот писатель был не кто иной, как честнейший, добрейший, деликатнейший собеседник, какого когда-либо в жизни приходилось мне встречать, знаменитейший в те годы повествователь Владимир Галактионович Короленко". Именно Короленко впервые дал высокую оценку стихотворениям начинающего поэта.

В 1986 году Бальмонт стал студентом юридического факультета Московского университета. Но юридические науки его мало занимали, в этот период он много читал, изучал иностранные языки и участвовал в студенческих волнениях. Как один из зачинщиков студенческих протестов и демонстрации, Константин Бальмонт был арестован, провел три дня в Бутырской тюрьме и был сослан в Шую, где увлекшись творчеством Шелли, приступил к первым своим литературным переводам, которые позже стали для него многолетней страстью. Шелли и Надсон были открыты для русского читателя именно Бальмонтом.

В 1988 году Бальмонт продолжил обучение в Московском университете, но опять ненадолго. Он влюбился в Ларису Михайловну Гарелину, на которой позже женился вопреки требованиям матери и мнению семьи. Бальмонт рассчитывал, что сможет содержать семью литературными трудами, но первый сборник его произведений, вышедший в 1890 году, успеха у читателей не нашел. В это время в его семье сложилась тяжелая обстановка - сначала умер первый сын Константина, затем другой сын Николай, выросший в атмосфере семейных скандалов и пьянства матери, начал страдать нервными расстройствами. Сам поэт пытался покончить жизнь самоубийством, и 13 марта 1890 года выбросился из окна. Травмы были незначительными, но хромота осталась на всю жизнь. Бальмонт посчитал свое спасение знаком свыше, и он снова начал публиковать в Москве свои переводы. "Мои первые шаги в мире поэтическом, вы были осмеянными шагами по битому стеклу, по темным острокрайним кремням, по дороге пыльной, как будто не ведущей ни к чему". Переведенные произведения Шелли, Эдгара По и Надсона выходили один за другим. В то же время поэт публикова свои собственные сборники стихов - "Под северным небом" и "В безбрежности".

Вечер. Взморье. Вздохи ветра.
Величавый возглас волн.
Близко буря. В берег бьется
Чуждый чарам черный челн.
Чуждый чистым чарам счастья,
Челн томленья, челн тревог,
Бросил берег, бьется с бурей,
Ищет светлых снов чертог.
Мчится взморьем, мчится морем,
Отдаваясь воле волн.
Месяц матовый взирает,
Месяц горькой грусти полн.
Умер вечер. Ночь чернеет.
Ропщет море. Мрак растет.
Челн томленья тьмой охвачен.
Буря воет в бездне вод.

Необычный для русской поэзии прием аллитерации принес долгожданный успех автору. Его стихи звучали необычно, очаровывали и опьяняли читателей. Более того, став профессиональным переводчиком, Бальмонт сам попал под влияние переводимой им литературы. В результате российские "христианско-демократические" и его собственные мечты о том, "чтобы всем было хорошо" - стали казаться ему провинциальными и устаревшими. Но, желание осчастливить человечество осталось. В творчестве Бальмонта появлялись новые герои, идеи, друзья и мысли о самом себе и своей жизни. Он женился 27 сентября 1896 года на Екатерине Алексеевне Андреевой-Бальмонт, преодолев протесты родителей девушки. Свою супругу Бальмонт называл "своей Беатриче". Позже Екатерина Алексеевна написала о Бальмонте подробнейшие воспоминания. Супруги отправились в свадебное путешествие по Франции. Они жили в Париже, Биаррице и Кельне. Бальмонт был по-настоящему счастлив - его сборники переводов издавались на родине, он читал лекции о русской литературе в Лондоне, был опубликован один из его самых успешных сборников «Тишина», и рядом была женщина, которая его понимала, прощала бесконечные романы и увлечения, жила его стихами и поддерживала советами и участием.

Несмотря на удачный брак, Бальмонт влюбился в поэтессу Мирру Александровну Лохвицкую, пользовавшаяся успехом у российского читателя тех лет. Среди литературных романов того времени роман Бальмонта и Лохвицкой - один из самых нашумевших и самый неизвестный. Подробности личных отношений документально невосстановимы, и единственным сохранившимся источником информации сталистихотворные признания обоих поэтов. Их диалог длился на протяжении почти десяти лет, без прямого посвящения, но с узнаваемыми аллюзиями к конкретным стихотворениям и образам поэзии друг друга. И этот литературный диалог стал уникальным случаем в русской литературе: пересеклись поэтические миры двух поэтов, близких по звучанию, устремленных друг к другу, но очень разных по взгляду на жизнь.

…Солнце свершает
Скучный свой путь.
Что-то мешает
Сердцу вздохнуть…
Грусть утихает,
С другом легко,
Кто-то вздыхает -
Там - далеко.
Счастлив, кто мирной
Долей живет,
Кто-то в обширной
Бездне плывет…

К. Бальмонт «Мертвые корабли»1897год.

А вот ответ Лохвицкой - 1898 год:

Зимнее солнце свершило серебряный путь.
Счастлив - кто может на милой груди отдохнуть.
Звезды по снегу рассыпали свет голубой.
Счастлив - кто будет с тобой.
Месяц, бледнея, ревниво взглянул и угас.
Счастлив - кто дремлет под взором властительных глаз.
Если томиться я буду и плакать во сне,
Вспомнишь ли ты обо мне?
Полночь безмолвна, и Млечный раскинулся Путь.
Счастлив - кто может в любимые очи взглянуть,
Глубже взглянуть, и отдаться их властной судьбе.
Счастлив - кто близок тебе.

В то же время Бальмонт подружился с Брюсовым.Они часто встречались во время московских пребываний Бальмонта в России, постоянно переписывались и скучали друг без друга. Но эта удивительная, наполненная письмами и признаниями дружба неожиданно оборвалась. Некоторые из общих друзей винили в этом разрыве Лохницкую, некоторые самого Брюсова, якобы приревновавшего Бальмонта к своей супруге. После их разрыва поэта постигло несчастье в семье - их первый с Екатериной Алексеевной ребенок родился мертвым, и сама Екатерина находилась между жизнью и смертью несколько месяцев. Бальмонт начал пить, и страдать раздвоением личности. Нина Петровская писала о поэте в 1900 году: "В нем словно два духа, две личности, два человека: поэт с улыбкой и душой ребенка, подобный Верлену, и рычащее безобразное чудовище". Это раздвоение личностей прослеживалось в творчестве Бальмонта до конца дней. В 1899 году Бальмонты вернулись в Россию, и жили поочередно в Москве, и в Петербурге. У Бальмонта появился новый стиль - более воинственный и резкий, который стал ответом на постепенный разрыв с Лохницкой. Его стихи были популярны у читателей, им восторгалась критика. Вершиной творчества Бальмонта стали сборники "Зачарованный грот" и "Будем как солнце", впервые опубликованные в 1903 году.

Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздьев венки свивать,
Хочу упиться роскошным телом,
Хочу одежды с тебя сорвать
Хочу я зноя атласной груди,
Мы два желанья в одно сольем.
Уйдите, боги, уйдите, люди,
Мне сладко с нею побыть вдвоем.
Пусть завтра будет и мрак и холод,
Сегодня сердце отдам лучу.
Я буду счастлив, я буду молод,
Я буду дерзок - я так хочу.

Тогда же в стихах Бальмонта появились новые, радикально-революционные нотки. Его сближение с Горьким и выступления на революционных митингах привели к выходу запрещенного в последствии сборника "Песни мстителя", опубликованного в 1907 году.

…Во имя вольности, и веры, и науки
Там как-то собрались ревнители идей.
Но, сильны волею разнузданных страстей,
На них нахлынули толпой башибузуки…

Из-за стихотворения "Маленький султан" Бальмонт подвергся высылке. Так же им было написано в то время стихотворение "Голос дьявола":

Я ненавижу всех святых, -
Они заботятся мучительно
О жалких помыслах своих,
Себя спасают исключительно.
За душу страшно им свою,
Им страшны пропасти мечтания,
И ядовитую змею
Они казнят без сострадания.
Мне ненавистен был бы рай
Среди теней с улыбкой кроткою,
Где вечный праздник, вечный май
Идет размеренной походкою.
Я не хотел бы жить в раю,
Казня находчивость змеиную,
От детских лет люблю змею
И ей любуюсь как картиною.
Я не хотел бы жить в раю,
Меж тупоумцев экстатических.
Я гибну, гибну - и пою,
Безумный демон снов лирических.

Протест ради протеста - разрушение, мотив того творческого периода, что отражалось и в повседневной жизни поэта. Он любил отправляться в загулы, много выступал, и был очень популярен у женщин. Бальмонт, как будто ходит по «краю ножа», и пишет в своих воспоминаниях: "22 марта. 1902 года. Снова смерть прошла мимо меня и даже не коснулась своей темной тенью. Поезд, на котором я уехал, сошел с рельсов, но из этого ничего не воспоследовало, кроме ужасов и воплей, в которых я не участвовал».

Но было бы несправедливо по отношению к Бальмонту свести его жизнь к пьяной вакханалии. Это было, но было и другое, о чем, в частности, вспоминал Б.К. Зайцев, познакомившийся с поэтом и его семьей в Москве, в 1902 году. Зайцев рассказывал: "Жил он тогда еще вместе с женою своей, Екатериной Алексеевной, женщиной изящной, прохладной и благородной, высококультурной и не без властности… Бальмонт при всей разбросанности своей, бурности и склонности к эксцессам, находился еще в верных, любящих и здоровых руках и дома вел жизнь даже просто трудовую: кроме собственных стихов, много переводил - Шелли, Эдгара По. По утрам упорно сидел за письменным столом. Вечерами иногда сбегал и пропадал где-то с литературными своими друзьями из "Весов".

Опять-таки было бы неверно приписывать рабочую организованность поэта исключительно Екатерине Алексеевне. Бальмонт сам всю жизнь, несмотря ни на какие "отпадения", был великим тружеником; помимо всего перечисленного постоянно изучалновые языки, и знал их более десяти. В начале века он активно изучал испанскую культуру, и даже внешне культивировал в себе сходство с испанским идальго.

Получив запрет на проживание в столичных городах, Бальмонт стал чаще бывать за границей. Сначала он уехал туда с Екатериной Алексеевной и маленькой дочкой Ниной, "Ниникой", как ее звали в семье, родившейся в декабре 1900 года. Но уследить за всеми его перемещениями довольно сложно - он побывал в Варшаве, Париже, Оксфорде и много ездил по Испании. В Париже он сблизился с молодым поэтом Максимилианом Волошиным, в котором обрел настоящего друга на долгие годы.

Во время чтения лекций в Париже Бальмонт познакомился со студенткой математического факультета Сорбонны и страстной поклонницей его поэзии Еленой Цветковская. На фотографиях той поры она выглядит девочкой с испуганными, чистыми глазами. Но она была готова вовлечься в водоворот "безумств" поэта, каждое слово которого звучало для нее как глас Божий. Бальмонт, судя по тому, что он сам писал Брюсову, не испытывал к ней страсти, но Елена оказалась необходимым ему собеседником, с которым он мог говорить обо всем. Екатерину Алексеевну постоянное присутствие новой знакомой мужа не радовало, и постепенно сферы влияния разделились, Бальмонт то жил с семьей, то уезжал с Еленой. В 1905 году он вместе с Цветковской отправился в Мексику, где провел три месяца.

В июле 1905 года Бальмонт вернулся в Россию, где провел лето с семьей в Эстонии на берегу Финского залива, где написал книгу "Фейные сказки" - обаятельные детские стихи для четырехлетней Ниники. А вернувшись осенью в Москву, Бальмонт с головой окунулся в революционную стихию, участвовал в митингах и произносил зажигательные речи. Тогда же он начал писать одну из своих самых зловещих книг "Злые чары".

И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.
Я в этот мир пришел, чтобы видеть Море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре.
Я властелин.
Я победил холодное забвенье
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.
Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то,
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь… Я буду петь о Солнце
В предсмертный час. (1903)

Сразу после выхода "Злых чар" в 1906 году цензура запретила это произведение, и оно было переиздано лишь десять лет спустя. Но в следующих сборниках Бальмонта, который появились в период его дореволюционного "изгнания", читатели уже не находили того света, который привлекал к нему раньше. Даже Брюсов говорил о конце творческого расцвета Бальмонта. У критиков возникло мнение, что стихи "золотовласого поэта" мало чем отличаются от пародий, в изобилии на них писавшихся.

Запуталась и семейная жизнь Бальмонта. В декабре 1907 года у Цветковской родилась от Бальмонта дочь, которую родители назвали Миррой в память о Лохвицкой, на стихи которой Бальмонт продолжал откликаться и после ее смерти.

Появление ребенка окончательно привязало Бальмонта к Елене Константиновне, но и от Екатерины Алексеевны он так же не хотел уходить, что категорически не устраивало Екатерину Алексеевну. В 1909 году Бальмонт совершил новую попытку самоубийства, снова выбросившись из окна, остался жив и решил отвлечься в путешествиях. Он много ездил, в 1912 году совершил почти кругосветное путешествие, обогнув Африку вдоль западного побережья. Он добрался до Океании, а оттуда через Индию и Суэцкий канал вернулся в Европу. Путешествие обогатило Бальмонта впечатлениями, и он по-прежнему много читал и переводил. В 1913 году после амнистии, приуроченной к 300-летию царствующей династии, Бальмонт вернулся в Россию, где его восторженно встретили почитатели. В 1917 году был опубликован его сборник "Сонеты солнца, меда и луны", в котором перед читателями предстал новый Бальмонт - в котором, несмотря на претенциозность, проявилось больше душевной уравновешенности, гармонически воплотившейся в совершенной форме сонета.

Отношение Бальмонта к революции было типичным для творческой интеллигенции: он испытывал восторг перед Февралем, и разочарование после Октября. У Елены Константиновны началась чахотка, и врачи говорили, что она не выживет. Их дочь Мирра тоже болела, и Бальмонт решил выехать за границу. Политика его в этот период не занимала. Уже в эмиграции он вспоминал случай, как его вызвали в ЧК. Дама-следователь спросила: "К какой политической партии вы принадлежите?" - "Поэт" - ответил Бальмонт. Уезжая, он надеялся вернуться. Но вскоре стало ясно, что это невозможно - он так навсегда и остался во Франции. Журналист А. Седых, познакомившийся с Бальмонтом только в эмиграции, вспоминал: "Бальмонт ушел из мира живых давно, за десять лет до своей физической смерти. - писал А. Седых. - Он страдал душевной болезнью, о нем забыли, и мало кто знал, как борется со смертью непокорный дух Поэта, как мучительна и страшна была его десятилетняя агония".

В эмиграции Бальмонт жил в бедности, граничившей с нищетой. Первое время он переписывался с родными в России, но со временем переписка прекратилась - для остававшихся на родине это было опасно. Долгое время считалось, что как поэт Бальмонт умер где-то на излете своего "звездного десятилетия", и эмиграция не прибавила ничего нового к сказанному им. Но именно в эмиграции, в нужде, болезнях, лишениях и неизбывной тоске по России явился новый Бальмонт - замечательный русский поэт, до сих пор неоцененный по достоинству.

Здесь гулкий Париж и повторны погудки,
Хотя и на новый, но ведомый лад.
А там на черте бочагов - незабудки,
И в чаще - давнишний алкаемый клад.
Здесь вихри и рокоты слова и славы,
Но душами правит летучая мышь.
Там в пряном цветенье болотные травы,
Безбрежное поле, бездонная тишь.
Здесь в близком и в точном - расчисленный разум,
Чуть глянут провалы, он шепчет: "Засыпь".
Здесь вежливо-холодны к бесу и Богу,
Там стебли дурмана с их ядом и сглазом,
И стонет в болотах зловещая выпь.
И путь по земным направляют звездам.
Молю Тебя, Вышний, построй мне дорогу,
Чтоб быть мне хоть мертвым в желаемом "там". ("Здесь и там")

Душевная болезнь, которой поэт страдал в конце жизни, сама по себе была суровым испытанием. Давние "игры с Безумием" не прошли даром.Б.К. Зайцева писал в своих воспоминаниях:"Он горестно угасал,и скончался в 1942 году под Парижем в местечке Noisy-le-Grand, в бедности и заброшенности, после долгого пребывания в клинике, откуда вышел уже полуживым. Но вот черта: этот, казалось бы, язычески поклонявшийся жизни, утехам ее и блескам человек, исповедуясь перед кончиной, произвел на священника глубокое впечатление искренностью и силой покаяния - считал себя неисправимым грешником, которого нельзя простить".

Константин Дмитриевич Бальмонт умер 23 декабря 1942 года от воспаления легких. Похоронен в местечке Нуази ле Гран под Парижем, где жил последние годы.

«Сборник стихотворений» (Ярославль, 1890)
«Под северным небом(эллегии, стансы, сонеты)» (СПб., 1894)
«В безбрежности мрака» (М., 1895 и 1896)
«Тишина. Лирические поэмы» (СПб., 1898)
«Горящие здания. Лирика современной души» (М., 1900)
«Будем как солнце. Книга символов» (М., 1903)
«Только любовь. Семицветник» (М., 1903)
«Литургия красоты. Стихийные гимны» (М., 1905)
«Фейные сказки (детские песенки)» (М., 1905)
«Злые чары (Книга заклятий)» (М., 1906)
«Стихотворения» (1906)
«Жар-птица (Свирель славянина)» (1907)
«Литургия красоты (Стихийные гимны)» (1907)
«Песни мстителя» (1907)
«Три расцвета (Театр юности и красоты)» (1907)
«Хоровод времён (Всегласность)» (М., 1909)
«Птицы в воздухе (Строки напевные)» (1908)
«Зелёный вертоград (Слова поцелуйные)» (1909)
«Звенья. Избранные стихи. 1890—1912» (М.: Скорпион, 1913)
«Белый Зодчий (Таинство четырёх светильников)» (1914)
«Ясень (Видение древа)» (1916)
«Сонеты Солнца, мёда и Луны» (1917)
«Собрание лирики» (Кн. 1-2, 4, 6. М., 1917)

1920 - 1937

«Перстень» (М., 1920)
«Семь поэм» (1920)
«Солнечная пряжа. Изборник» (1890—1918) (М., 1921)
«Дар земле» (1921)
«Песня рабочего молота» (М., 1922)
«Марево» (1922)
«Под новым серпом» (1923)
«Моё — ей (Россия)» (Прага, 1924)
«В раздвинутой дали (Поэма о России)» (Белград, 1929)
«Соучастие душ» (1930)
«Северное сияние (Стихи о Литве и Руси)» (Париж, 1931)
Голубая подкова (Стихи о Сибири) (?)
«Светослужение» (1937)

Сборники статей и очерков

«Горные вершины» (М., 1904; книга первая)
«Зовы древности. Гимны, песни и замыслы древних» (Пб., 1908)
«Змеиные цветы» («Путевые письма из Мексики», М., 1910)
«Морское свечение» (1910)
«Зарево зорь» (1912)
«Светозвук в природе и световая симфония Скрябина» (1917)

“Царил над русской поэзией…”

К огда речь заходит о Константине Дмитриевиче Бальмонте, почему-то всегда в ходе беседы рано или поздно возникает прозаический вопрос о том, как же звучит его фамилия: Бaльмонт, с ударением на первом слоге, или Бальмoнт - на последнем. Варианты эти - словно две точки, соединяющие отрезок от рождения до смерти, меж которыми пролегла незаурядная поэтическая жизнь.

Родился в средней полосе России - в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии. Ныне это Ивановская область. А последнее пристанище обрёл на небольшом кладбище в местечке Нуази-ле-Гран, что под Парижем.

Все шуйские потомки поэта именуют себя Бaльмонты, произнося свою фамилию с ударением на первый слог, в память о простонародном словечке баламут . Константин Дмитриевич же предпочитал произносить её на французский манер - Бальмoнт, скорей всего не подозревая, что когда-нибудь это станет поводом для околопоэтических дискуссий.

Для специалистов Бальмонт - основоположник русского символизма, явления столь же ёмкого, сколько и недостаточно пока изученного. Для широкой публики - малоизвестный поэт рубежа XIX–XX веков. И только. Как же это несправедливо!

По словам Валерия Брюсова, лидера московских символистов, “в течение десятилетия Бальмонт нераздельно царил над русской поэзией. Другие поэты или покорно следовали за ним, или, с большими усилиями, отстаивали свою самостоятельность от его подавляющего влияния”. Сам же мэтр без тени смущения однажды сказал о себе так:

Я - изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты - предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.

О таком самолюбовании отзываться можно как угодно. Но из песни, известно, слова не выкинешь. По словам Андрея Белого, “…он много работал, прочитывая библиотеки, переводя и слагая за книгою книгу…”. Его славе мог позавидовать всякий. Тот же Андрей Белый, говоря о бешеном успехе Бальмонта у женщин, рассказывал, как тот “выступал, весь обвешанный дамами, точно бухарец, надевший двенадцать халатов: халат на халат”. В связи с его популярностью у женского пола часто вспоминают одну малоприятную историю, характеризующую Бальмонта как личность крайне эмоциональную и даже экзальтированную. Однажды, чтобы что-то доказать своей молодой супруге, он выбросился из окна третьего этажа. Насмерть не разбился, но навсегда приобрёл экстравагантную хромоту.

О днако, несмотря на то, что рядом с понятием русский символизм иногда всплывает ещё один термин - декадентство , то есть упадничество, применительно к Бальмонту это совершенно неприемлемо.

Бешеный, неуёмный темперамент изящным образом преломился в его поэзии. Бальмонта неслучайно называли самым солнечным поэтом современности, ведь он сам о себе заявил: “Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце”, а к представителям своего поколения обратился с призывом: “Будем как солнце!”.

“Когда слушаешь Бальмонта - всегда слушаешь весну. Никто не опутывает души таким светлым туманом, как Бальмонт. Никто не развевает этого тумана таким свежим ветром, как Бальмонт. Никто до сих пор не равен ему в его «певучей силе»” - так отзывался о Бальмонте его современник Александр Блок.

Как у большинства ярких личностей, у Бальмонта время от времени возникали конфликтные ситуации с властями предержащими. Ещё в бытность гимназистом он был отчислен из шуйской гимназии за принадлежность к революционному кружку. Впоследствии, проучась некоторое время на юридическом факультете Московского университета, был со скандалом изгнан оттуда за участие в студенческих беспорядках. За стихотворение «Маленький султан», опубликованное в 1901 году, в котором нелицеприятно изображено правление Николая II, поэта на два года лишили права жить не только в столице, но даже в столичных губерниях и в университетских городах.

Поначалу приняв октябрьский переворот, он, как и многие его современники, вскоре осознал весь трагизм происходящего. “Бальмонт нищенствовал и голодал в леденевшей Москве, на себе таскал дровишки из разобранного забора, как и все мы, питался проклятой «пшёнкой» без сахару и масла. При его вольнолюбии и страстности непременно надерзил бы какой-нибудь «особе» - мало ли чем это могло кончиться”, - писал в своих воспоминаниях один из друзей поэта писатель Борис Константинович Зайцев. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в июне 1920 года Бальмонт покинул Россию. Вместе с ним уехали его гражданская жена Елена Цветковская, дочь Мирра и дальняя родственница А.Н. Иванова. Выезд ему устроил его верный друг поэт Балтрушайтис, бывший литовским посланником в Москве, - и тем самым, пожалуй, спас его.

О своём отношении к советской России Бальмонт недвусмысленно заявил вскоре после того, как выехал из страны. “...Русский народ, - писал он в начале 1921 года, - воистину устал от своих злополучий и, главное, от бессовестной, бесконечной лжи немилосердных, злых правителей”. В периодике то и дело появляются его непримиримые поэтические строки об “актёрах Сатаны”, об “упившейся кровью” русской земле, о “днях унижения России”, о “красных каплях”, ушедших в русскую землю.

Первая эмигрантская книга поэта «Марево», вышедшая в 1922 году в Париже, передаёт то угнетённое состояние души, которое было знакомо многим навсегда покинувшим Россию неравнодушным к её судьбе людям: “мутное марево, чёртово варево, кухня бесовская в топи болот…”

Горькие чувства вызывала у Бальмонта и Европа 20-х годов, в которой он волею судьбы очутился. “Странные люди - европейские люди, странно неинтересные. Им всё нужно доказывать. Я никогда не ищу доказательств”, - писал Бальмонт ещё в 1907 году. Едва ли можно поверить, что эти строки принадлежат некогда самому солнечному поэту России:

Я ненавижу человечество,
Я от него бегу, спеша.
Моё единое отечество -
Моя пустынная душа.

Здесь, на чужбине, Бальмонту отечества катастрофически не хватает: “Я хочу России. Я хочу, чтобы в России была преображающая заря. Только этого хочу. Ничего иного”.

Писатель Иван Шмелёв, друг поэта в эмиграции, вспоминал: “...Десять лет тому назад, здесь, на чужой земле, в Париже, я <…> подошёл к нему душевно, взял за руку и сказал: «Пойдём... пойдём на родину, в твоё родное, во Владимирскую твою губернию, в Шуйский уезд твой... какое прозаическое “Шуйский”, “уезд”! - пойдём на речку, на бережках которой ты родился... посидим, посмотрим, как она тиха, едва струится, послушаем, как шепчут камыши и травы, как камушки на дне играют, как ходят рыбки, наши рыбки... как реют голубые коромысла... как облачка стоят над тёмным лесом»”.

И все пройдя пути морские,
И все земные царства дней,
Я слова не найду нежней,
Чем имя звучное - Россия.

В есной 1935 года Бальмонт в связи с тяжёлым нервным заболеванием попадает в больницу. “Мы в беде великой и в нищете полной, - пишет Е.К. Цветковская 6 апреля 1935 года. - <...> И у К[онстантина] Д[митриевича] нет ни ночной рубашки приличной, ни ночных туфель, ни пижамы. Гибнем, дорогой друг, если можете, помогите, посоветуйте <…> Помогите вырвать из мятельной тьмы Солнечного”.

В конце 1936 года Бальмонт и Цветковская перебираются в Нуази-ле-Гран под Парижем в эмигрантский приют «Русский Дом», устроенный матерью Марией.

Я не хотел бы жить в раю,
Меж тупоумцев экстатических.
Я гибну, гибну - и пою,
Безумный демон снов лирических.

“Он горестно угасал, - вспоминал Б.К. Зайцев, - и скончался в 1942 году под Парижем в местечке Noisy-le-Grand, в бедности и заброшенности, после долгого пребывания в клинике, откуда вышел уже полуживым. Но вот черта: этот, казалось бы, язычески поклонявшийся жизни, утехам её и блескам человек, исповедуясь перед кончиной, произвёл на священника глубокое впечатление искренностью и силой покаяния - считал себя неисправимым грешником, которого нельзя простить. <…> Всё христианство, всё Евангелие как раз говорит, что ко грешникам, которые последними, недостойными себя считают, особо милостив Господь.

Верю, твёрдо надеюсь, что так же милостив будет Он и к усопшему поэту русскому Константину Бальмонту”.

Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце
И выси гор.

Я в этот мир пришёл, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.

Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.

Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.

Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце,
А если день погас,
Я буду петь... Я буду петь о солнце
В предсмертный час!

Бальмонт умер 26 декабря 1942 года в Нуази-Ле-Гран. Похороны проходили под проливным дождем. Ни поэтов, ни поклонников не было. Когда гроб стали опускать в могилу, она оказалась наполненной водой, и гроб всплыл. Его пришлось придерживать шестом, пока засыпали могилу. На надгробии впоследствии высекли надпись по-французски:

Константин Бальмонт
Русский поэт

Константин Бальмонт действительно был "заморским гостем" в русской поэзии. Экзотично звучала и его фамилия, заставляя предположить "заморские" корни. Возможно, они и были, но документальных подтверждений тому нет. Более того – по документам (на которые ссылается в своих воспоминаниях его вторая жена – Е.А.Андреева-Бальмонт) прадед его был помещиком Херсонской губернии с совсем прозаической фамилией: "Баламут". Каким-то необъяснимым образом, с течением времени "Баламут" превратилось в "Бальмонт". Есть предположение, что, скорее всего, иноземную фамилию помещика народ приспособил к своему пониманию. Но, так или иначе, очевидно одно - среди предков поэта попадались большие оригиналы, и в этом смысле он был верным представителем своего рода. Впрочем, ни отец его, Дмитрий Константинович, ни братья, которых у него было шестеро, ничем особенным среди людей своего круга не выделялись. Еще одна странность: все родственники поэта произносили свою фамилию с ударением на первый слог, поэт же "из-за каприза одной женщины" перенес ударение на второй, отчего современники-поэты рифмовали ее со словами "горизонт", "Геллеспонт" и "Креонт".

Константин Бальмонт родился 15 июня 1867 года в селе Гумнище Шуйского уезда Владимирской губернии. В семье он был третьим сыном, всего же сыновей было семеро, а дочерей – ни одной. Казалось бы, в такой семье должны были сформироваться суровый мужской характер и предпочтение к мужскому обществу. Между тем, парадоксальным образом в характере Бальмонта было что-то неистребимо-женственное, – в какие бы воинственные позы он ни вставал, – и всю жизнь ему были ближе и роднее женские души. Вероятно, уважение к женской личности развилось в нем и от общения с матерью. Вера Николаевна Бальмонт (урожденная Лебедева), была женщиной властной, сильной, образованной, хорошо знала иностранные языки, много читала и не была чужда некоторого вольнодумства (в ее доме принимали "неблагонадежных" гостей). Раннее детство будущего поэта прошло в деревне. "Мои первые шаги, вы были шагами по садовым дорожкам среди бесчисленных цветущих трав, кустов и деревьев, - писал впоследствии Бальмонт.

Помню я, бабочка билась в окно,
Крылышки тонко стучали.
Тонко стекло и прозрачно оно,
Но отделяет от дали.
В мае то было. Мне было пять лет.
В нашей усадьбе старинной.
Узнице воздух вернул я и свет
Выпустил в сад наш пустынный.
Если умру я и спросят меня:
"В чем твое доброе дело?" –
Молвлю я: "Мысль моя майского дня
Бабочке зла не хотела".

Когда пришло время отдавать старших детей в школу, семья переехала в Шую, где в 1876 году Костя Бальмонт поступил в подготовительный класс гимназии. Сам Бальмонт называл свои годы учения в гимназии – "порою запойного чтения и пробы пера". Первые стихотворения были написаны в 10 лет, но не понравились матери, и на какое-то время сочинительство было оставлено. Но в шестнадцать лет Бальмонт вновь всерьез занялся сочинением стихов. А в 17 лет он стал участником революционного кружка. Сам Бальмонт так объяснял это решение: "Потому что я был счастлив, и мне хотелось, чтобы всем было так же хорошо. Мне казалось, что, если хорошо лишь мне и немногим, это безобразно". О деятельности кружка стало известно полиции, и Константин Бальмонт вместе с другими участниками был арестован и отчислен из гимназии. Мать добилась для него разрешения закончить обучения в другом месте, и в 1985 году Бальмонт переехал в город Владимир, чтобы окончить там гимназию. Во Владимире были опубликованы его первые стихи в журнале "Живописное обозрение". Сам Бальмонт вспоминал: "Кончая гимназию во Владимире-губернском, я впервые познакомился с писателем, и этот писатель был не кто иной, как честнейший, добрейший, деликатнейший собеседник, какого когда-либо в жизни приходилось мне встречать, знаменитейший в те годы повествователь Владимир Галактионович Короленко". Именно Короленко впервые дал высокую оценку стихотворениям начинающего поэта.

В 1886 году Бальмонт стал студентом юридического факультета Московского университета. Но юридические науки его мало занимали, в этот период он много читал, изучал иностранные языки и участвовал в студенческих волнениях. Как один из зачинщиков студенческих протестов и демонстрации, Константин Бальмонт был арестован, провел три дня в Бутырской тюрьме и был сослан в Шую, где увлекшись творчеством Шелли, приступил к первым своим литературным переводам, которые позже стали для него многолетней страстью. Шелли и Надсон были открыты для русского читателя именно Бальмонтом.

В 1888 году Бальмонт продолжил обучение в Московском университете, но опять ненадолго. Он влюбился в Ларису Михайловну Гарелину, на которой позже женился вопреки требованиям матери и мнению семьи. Бальмонт рассчитывал, что сможет содержать семью литературными трудами, но первый сборник его произведений, вышедший в 1890 году, успеха у читателей не нашел. В это время в его семье сложилась тяжелая обстановка - сначала умер первый сын Константина, затем другой сын Николай, выросший в атмосфере семейных скандалов и пьянства матери, начал страдать нервными расстройствами. Сам поэт пытался покончить жизнь самоубийством, и 13 марта 1890 года выбросился из окна. Травмы были незначительными, но хромота осталась на всю жизнь. Бальмонт посчитал свое спасение знаком свыше, и он снова начал публиковать в Москве свои переводы. "Мои первые шаги в мире поэтическом, вы были осмеянными шагами по битому стеклу, по темным острокрайним кремням, по дороге пыльной, как будто не ведущей ни к чему". Переведенные произведения Шелли, Эдгара По и Георга Бахмана выходили один за другим. В то же время поэт публиковал свои собственные сборники стихов – "Под северным небом" и "В безбрежности".

Вечер. Взморье. Вздохи ветра.
Величавый возглас волн.
Близко буря. В берег бьется
Чуждый чарам черный челн.
Чуждый чистым чарам счастья,
Челн томленья, челн тревог,
Бросил берег, бьется с бурей,
Ищет светлых снов чертог.
Мчится взморьем, мчится морем,
Отдаваясь воле волн.
Месяц матовый взирает,
Месяц горькой грусти полн.
Умер вечер. Ночь чернеет.
Ропщет море. Мрак растет.
Челн томленья тьмой охвачен.
Буря воет в бездне вод.

Необычный для русской поэзии прием аллитерации принес долгожданный успех автору. Его стихи звучали необычно, очаровывали и опьяняли читателей. Более того, став профессиональным переводчиком, Бальмонт сам попал под влияние переводимой им литературы. В результате российские "христианско-демократические" и его собственные мечты о том, "чтобы всем было хорошо" - стали казаться ему провинциальными и устаревшими. Но, желание осчастливить человечество осталось. В творчестве Бальмонта появлялись новые герои, идеи, друзья и мысли о самом себе и своей жизни. Он женился 27 сентября 1896 года на Екатерине Алексеевне Андреевой-Бальмонт, преодолев протесты родителей девушки. Свою супругу Бальмонт называл "своей Беатриче". Позже Екатерина Алексеевна написала о Бальмонте подробнейшие воспоминания. Супруги отправились в свадебное путешествие по Франции. Они жили в Париже, Биаррице и Кельне. Бальмонт был по-настоящему счастлив - его сборники переводов издавались на родине, он читал лекции о русской литературе в Лондоне, был опубликован один из его самых успешных сборников "Тишина", и рядом была женщина, которая его понимала, прощала бесконечные романы и увлечения, жила его стихами и поддерживала советами и участием.

Несмотря на удачный брак, Бальмонт влюбился в поэтессу Мирру Александровну Лохвицкую, пользовавшаяся успехом у российского читателя тех лет. Среди литературных романов того времени роман Бальмонта и Лохвицкой – один из самых нашумевших и самый неизвестный. Подробности личных отношений документально невосстановимы, и единственным сохранившимся источником информации стали стихотворные признания обоих поэтов. Их диалог длился на протяжении почти десяти лет, без прямого посвящения, но с узнаваемыми аллюзиями к конкретным стихотворениям и образам поэзии друг друга. И этот литературный диалог стал уникальным случаем в русской литературе: пересеклись поэтические миры двух поэтов, близких по звучанию, устремленных друг к другу, но очень разных по взгляду на жизнь.

…Солнце свершает
Скучный свой путь.
Что-то мешает
Сердцу вздохнуть…
Грусть утихает,
С другом легко,
Кто-то вздыхает –
Там – далеко.
Счастлив, кто мирной
Долей живет,
Кто-то в обширной
Бездне плывет…

К.Бальмонт "Мертвые корабли" - 1897 год.

А вот ответ Лохвицкой в 1898 году:

Зимнее солнце свершило серебряный путь.
Счастлив – кто может на милой груди отдохнуть.
Звезды по снегу рассыпали свет голубой.
Счастлив – кто будет с тобой.
Месяц, бледнея, ревниво взглянул и угас.
Счастлив – кто дремлет под взором властительных глаз.
Если томиться я буду и плакать во сне,
Вспомнишь ли ты обо мне?
Полночь безмолвна, и Млечный раскинулся Путь.
Счастлив – кто может в любимые очи взглянуть,
Глубже взглянуть, и отдаться их властной судьбе.
Счастлив – кто близок тебе.

В то же время Бальмонт подружился с Брюсовым. Они часто встречались во время московских пребываний Бальмонта в России, постоянно переписывались и скучали друг без друга. Но эта удивительная, наполненная письмами и признаниями дружба неожиданно оборвалась. Некоторые из общих друзей винили в этом разрыве Лохницкую, некоторые самого Брюсова, якобы приревновавшего Бальмонта к своей супруге. После их разрыва поэта постигло несчастье в семье – их первый с Екатериной Алексеевной ребенок родился мертвым, и сама Екатерина находилась между жизнью и смертью несколько месяцев. Бальмонт начал пить, и страдать раздвоением личности. Нина Петровская писала о поэте в 1900 году: "В нем словно два духа, две личности, два человека: поэт с улыбкой и душой ребенка, подобный Верлену, и рычащее безобразное чудовище". Это раздвоение личностей прослеживалось в творчестве Бальмонта до конца дней. В 1899 году Бальмонты вернулись в Россию, и жили поочередно в Москве, и в Петербурге. У Бальмонта появился новый стиль – более воинственный и резкий, который стал ответом на постепенный разрыв с Лохницкой. Его стихи были популярны у читателей, им восторгалась критика. Вершиной творчества Бальмонта стали сборники "Зачарованный грот" и "Будем как солнце", впервые опубликованные в 1903 году.

Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздьев венки свивать,
Хочу упиться роскошным телом,
Хочу одежды с тебя сорвать
Хочу я зноя атласной груди,
Мы два желанья в одно сольем.
Уйдите, боги, уйдите, люди,
Мне сладко с нею побыть вдвоем.
Пусть завтра будет и мрак и холод,
Сегодня сердце отдам лучу.
Я буду счастлив, я буду молод,
Я буду дерзок – я так хочу.

…Во имя вольности, и веры, и науки
Там как-то собрались ревнители идей.
Но, сильны волею разнузданных страстей,
На них нахлынули толпой башибузуки…

Я ненавижу всех святых, –
Они заботятся мучительно
О жалких помыслах своих,
Себя спасают исключительно.
За душу страшно им свою,
Им страшны пропасти мечтания,
И ядовитую змею
Они казнят без сострадания.
Мне ненавистен был бы рай
Среди теней с улыбкой кроткою,
Где вечный праздник, вечный май
Идет размеренной походкою.
Я не хотел бы жить в раю,
Казня находчивость змеиную,
От детских лет люблю змею
И ей любуюсь как картиною.
Я не хотел бы жить в раю,
Меж тупоумцев экстатических.
Я гибну, гибну – и пою,
Безумный демон снов лирических.

Протест ради протеста – разрушение, мотив того творческого периода, что отражалось и в повседневной жизни поэта. Он любил отправляться в загулы, много выступал, и был очень популярен у женщин. Бальмонт, как будто ходит по "краю ножа", и пишет в своих воспоминаниях: "22 марта. 1902 года. Снова смерть прошла мимо меня и даже не коснулась своей темной тенью. Поезд, на котором я уехал, сошел с рельсов, но из этого ничего не воспоследовало, кроме ужасов и воплей, в которых я не участвовал".

Но было бы несправедливо по отношению к Бальмонту свести его жизнь к пьяной вакханалии. Это было, но было и другое, о чем, в частности, вспоминал Б.К.Зайцев, познакомившийся с поэтом и его семьей в Москве, в 1902 году. Зайцев рассказывал: "Жил он тогда еще вместе с женою своей, Екатериной Алексеевной, женщиной изящной, прохладной и благородной, высококультурной и не без властности… Бальмонт при всей разбросанности своей, бурности и склонности к эксцессам, находился еще в верных, любящих и здоровых руках и дома вел жизнь даже просто трудовую: кроме собственных стихов, много переводил – Шелли, Эдгара По. По утрам упорно сидел за письменным столом. Вечерами иногда сбегал и пропадал где-то с литературными своими друзьями из "Весов".

Опять-таки было бы неверно приписывать рабочую организованность поэта исключительно Екатерине Алексеевне. Бальмонт сам всю жизнь, несмотря ни на какие "отпадения", был великим тружеником; помимо всего перечисленного постоянно изучал новые языки, и знал их более десяти. В начале века он активно изучал испанскую культуру, и даже внешне культивировал в себе сходство с испанским идальго.

Получив запрет на проживание в столичных городах, Бальмонт стал чаще бывать за границей. Сначала он уехал туда с Екатериной Алексеевной и маленькой дочкой Ниной, "Ниникой", как ее звали в семье, родившейся в декабре 1900 года. Но уследить за всеми его перемещениями довольно сложно – он побывал в Варшаве, Париже, Оксфорде и много ездил по Испании. В Париже он сблизился с молодым поэтом Максимилианом Волошиным, в котором обрел настоящего друга на долгие годы.

В июле 1905 года Бальмонт вернулся в Россию, где провел лето с семьей в Эстонии на берегу Финского залива, где написал книгу "Фейные сказки" – обаятельные детские стихи для четырехлетней Ниники. А вернувшись осенью в Москву, Бальмонт с головой окунулся в революционную стихию, участвовал в митингах и произносил зажигательные речи. Тогда же он начал писать одну из своих самых зловещих книг "Злые чары".

И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.
Я в этот мир пришел, чтобы видеть Море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре.
Я властелин.
Я победил холодное забвенье
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.
Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то,
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь… Я буду петь о Солнце
В предсмертный час. (1903)

Появление ребенка окончательно привязало Бальмонта к Елене Константиновне, но и от Екатерины Алексеевны он так же не хотел уходить, что категорически не устраивало Екатерину Алексеевну. В 1909 году Бальмонт совершил новую попытку самоубийства, снова выбросившись из окна, остался жив и решил отвлечься в путешествиях. Он много ездил, в 1912 году совершил почти кругосветное путешествие, обогнув Африку вдоль западного побережья. Он добрался до Океании, а оттуда через Индию и Суэцкий канал вернулся в Европу. Путешествие обогатило Бальмонта впечатлениями, и он по-прежнему много читал и переводил. В 1913 году после амнистии, приуроченной к 300-летию царствующей династии, Бальмонт вернулся в Россию, где его восторженно встретили почитатели. В 1917 году был опубликован его сборник "Сонеты солнца, меда и луны", в котором перед читателями предстал новый Бальмонт – в котором, несмотря на претенциозность, проявилось больше душевной уравновешенности, гармонически воплотившейся в совершенной форме сонета.

Отношение Бальмонта к революции было типичным для творческой интеллигенции: он испытывал восторг перед Февралем, и разочарование после Октября. У Елены Константиновны началась чахотка, и врачи говорили, что она не выживет. Их дочь Мирра тоже болела, и Бальмонт решил выехать за границу. Политика его в этот период не занимала. Уже в эмиграции он вспоминал случай, как его вызвали в ЧК. Дама-следователь спросила: "К какой политической партии вы принадлежите?" – "Поэт" – ответил Бальмонт. Уезжая, он надеялся вернуться. Но вскоре стало ясно, что это невозможно – он так навсегда и остался во Франции. Журналист А.Седых, познакомившийся с Бальмонтом только в эмиграции, вспоминал: "Бальмонт ушел из мира живых давно, за десять лет до своей физической смерти. – писал А.Седых. – Он страдал душевной болезнью, о нем забыли, и мало кто знал, как борется со смертью непокорный дух Поэта, как мучительна и страшна была его десятилетняя агония".

В эмиграции Бальмонт жил в бедности, граничившей с нищетой. Первое время он переписывался с родными в России, но со временем переписка прекратилась – для остававшихся на родине это было опасно. Долгое время считалось, что как поэт Бальмонт умер где-то на излете своего "звездного десятилетия", и эмиграция не прибавила ничего нового к сказанному им. Но именно в эмиграции, в нужде, болезнях, лишениях и неизбывной тоске по России явился новый Бальмонт – замечательный русский поэт, до сих пор неоцененный по достоинству.

Здесь гулкий Париж и повторны погудки,
Хотя и на новый, но ведомый лад.
А там на черте бочагов – незабудки,
И в чаще – давнишний алкаемый клад.
Здесь вихри и рокоты слова и славы,
Но душами правит летучая мышь.
Там в пряном цветенье болотные травы,
Безбрежное поле, бездонная тишь.
Здесь в близком и в точном – расчисленный разум,
Чуть глянут провалы, он шепчет: "Засыпь".
Здесь вежливо-холодны к бесу и Богу,
Там стебли дурмана с их ядом и сглазом,
И стонет в болотах зловещая выпь.
И путь по земным направляют звездам.
Молю Тебя, Вышний, построй мне дорогу,
Чтоб быть мне хоть мертвым в желаемом "там". ("Здесь и там")

Душевная болезнь, которой поэт страдал в конце жизни, сама по себе была суровым испытанием. Давние "игры с Безумием" не прошли даром. Б.К.Зайцева писал в своих воспоминаниях: "Он горестно угасал, и скончался в 1942 году под Парижем в местечке Noisy-le-Grand, в бедности и заброшенности, после долгого пребывания в клинике, откуда вышел уже полуживым. Но вот черта: этот, казалось бы, язычески поклонявшийся жизни, утехам ее и блескам человек, исповедуясь перед кончиной, произвел на священника глубокое впечатление искренностью и силой покаяния – считал себя неисправимым грешником, которого нельзя простить".

О Константине Бальмонте была снята телевизионная передача "Поэты России ХХ века. Константин Бальмонт".

Your browser does not support the video/audio tag.

Поэтические сборники:

1890 - 1917

«Сборник стихотворений» (Ярославль, 1890)
«Под северным небом(эллегии, стансы, сонеты)» (СПб., 1894)
«В безбрежности мрака» (М., 1895 и 1896)
«Тишина. Лирические поэмы» (СПб., 1898)
«Горящие здания. Лирика современной души» (М., 1900)
«Будем как солнце. Книга символов» (М., 1903)
«Только любовь. Семицветник» (М., 1903)
«Литургия красоты. Стихийные гимны» (М., 1905)
«Фейные сказки (детские песенки)» (М., 1905)
«Злые чары (Книга заклятий)» (М., 1906)
«Стихотворения» (1906)
«Жар-птица (Свирель славянина)» (1907)
«Литургия красоты (Стихийные гимны)» (1907)
«Песни мстителя» (1907)
«Три расцвета (Театр юности и красоты)» (1907)
«Хоровод времён (Всегласность)» (М., 1909)
«Птицы в воздухе (Строки напевные)» (1908)
«Зелёный вертоград (Слова поцелуйные)» (1909)
«Звенья. Избранные стихи. 1890-1912» (М.: Скорпион, 1913)
«Белый Зодчий (Таинство четырёх светильников)» (1914)
«Ясень (Видение древа)» (1916)
«Сонеты Солнца, мёда и Луны» (1917)
«Собрание лирики» (Кн. 1-2, 4, 6. М., 1917)

1920 - 1937

«Перстень» (М., 1920)
«Семь поэм» (1920)
«Солнечная пряжа. Изборник» (1890-1918) (М., 1921)
«Дар земле» (1921)
«Песня рабочего молота» (М., 1922)
«Марево» (1922)
«Под новым серпом» (1923)
«Моё - ей (Россия)» (Прага, 1924)
«В раздвинутой дали (Поэма о России)» (Белград, 1929)
«Соучастие душ» (1930)
«Северное сияние (Стихи о Литве и Руси)» (Париж, 1931)
Голубая подкова (Стихи о Сибири) (?)
«Светослужение» (1937)

Сборники статей и очерков:

«Горные вершины» (М., 1904; книга первая)
«Зовы древности. Гимны, песни и замыслы древних» (Пб., 1908)
«Змеиные цветы» («Путевые письма из Мексики», М., 1910)
«Морское свечение» (1910)
«Зарево зорь» (1912)
«Светозвук в природе и световая симфония Скрябина» (1917)

1. Ударение в географических названиях

В Словарь включены собственные имена, вызывающие трудности при определении места ударения.

1.1. При выборе вариантов ударения отечественных географических названий обращается внимание на местное ударение. Отделы дикторов Всесоюзного радио и Центрального телевидения периодически посылали запросы в местные комитеты по телевидению и радиовещанию, в постпредства республик, специальным корреспондентам телевидения и радио в разных городах по поводу ударения в тех или иных географических названиях. Их ответы учитывались при подготовке данного издания Словаря. Были также использованы рекомендации специальных словарей географических названий, см . , Большого Российского энциклопедического словаря . Но в подходе к норме ударения отечественных и заимствованных топонимов учтено существование двух противоположных тенденций: 1) стремление приблизиться к местному произношению и 2) стремление сохранять традиционное ударение, свойственное русскому языку. Безоговорочное следование той или другой тенденции неправильно, требуется подход конкретно к каждому случаю. Если ударение в местном названии расходится с общепринятым в русском литературном языке, не соответствует акцентной системе русского языка, то принимается традиционный вариант, характерный для литературного языка.

Одним из важных факторов, который при выборе варианта ударения играет решающую роль, является опора на традицию русского языка. Например, в широкое употребление вошли варианты: О бская губа (Тюменск. обл.), Ти кси (бух. и пгт - Якутия), Му рманск (Мурманск. обл.), Кандала кша (гор., Мурманск. обл.), Черепове ц (гор., Вологодск. обл.) и др. Официальные источники приводят эти традиционные варианты. Но местные ударения иные: Обска я губа , Тикси , Мурма нск, Ка ндалакша, Чере повец.

В других случаях словари дают разные рекомендации по поводу ударения в тех или иных названиях, например, наименование города в Карелии: Ко ндопога и Кондопо га (прил . - ко ндопожский и кондопо жский). Это труднопроизносимое по-русски название представлено в Словаре так: Ко ндопо га , -и (прил . - кондопо жский).

Разные указания дают словари по поводу ударения в названиях столицы Калмыкии - Элиста и городов - Кириши (Ленинградск. обл.) и Нерюнгри (в Якутии). На основании писем из местных комитетов по телевидению и радиовещанию их следует произносить: Элиста , Ки риши, Не рюнгри (прил . - нерюнгри нский). В данном Словаре приведены именно эти варианты. Они получили широкое распространение в практике речи и стали привычными для русского языка.

В последнее время в теле- и радиоэфире по-разному произносят названия города и урочища под Смоленском: Каты нь, Каты нский лес и Ка тынь, Ка тынский лес. В ответе на наш запрос телерадиокомпания «Смоленск» сообщила: «Название Катынь (место, посёлок, позднее станция) произошло от древнего названия реки Ка тынки и расположенных рядом Ка тынских курганов - Ка тынской стоянки, одной из самых древних на территории Европы...». Но сейчас наиболее употребительными являются варианты: Каты нь, Каты нский лес.

Наблюдается разночтение при склонении названия города Ош в Киргизии. В Словаре даётся: Ош , О ша, в О ше (местн. в Оше ), см . А. А. Зализняк. Грамматический словарь русского языка: Словоизменение. - М., 2008, с. 780.

1.2. Географические названия зарубежных стран заимствуются из литературного, официального, государственного языка страны, где находятся называемые объекты. Поэтому в таком случае нет расхождения местного и литературного произношения. Но при заимствовании иноязычных топонимов, как правило, используется традиционный подход в постановке ударения. Это приводит в некоторых случаях к расхождениям с ударением оригинала.

Существует целый ряд традиционных географических названий, хорошо освоенных русским языком, ударение в которых не соответствует ударению языка-источника. Например, в литературном языке принято произносить: Амстерда м (нидерл . - А мстердам), Анкара (тур .- А нкара), Белгра д (серб.-хорв . - Бе оград), Вашингто н (англ . - Уо шингтон), Манче стер (англ . - Ма нчестер), Остра ва (чеш . - О страва), Пана ма (исп . - Панама ), Хироси ма (яп . - Хиро сима), Флори да (англ . - Фло рида). В данном Словаре приводятся именно эти традиционные варианты: Амстерда м, Анкара , Белгра д, Вашингто н, Манче стер, Остра ва, Пана ма, Хироси ма, Флори да.

Но иногда в речи отдельных комментаторов и журналистов отмечаются колебания в выборе ударения некоторых названий. Произносят Фло рида, Ва шингтон, Панама , но такое произношение не соответствует установившейся традиции. В Словаре учтены и некоторые внеязыковые факторы: усиление политических и экономических связей с зарубежными странами, активное владение иностранными языками, унифицирующая роль телевидения и радио и т. д. Как показывает практика, в последние десятилетия прослеживается тенденция приблизить ударение в иноязычных собственных именах к языкам--источникам.

Особо следует сказать об ударении в названии государства в Южной Америке - Перу. В течение многих лет употреблялся традиционный вариант Пе ру, он был зафиксирован в Большой Советской энциклопедии, 2-е изд., М., 1955, но в 3-м изд., М., 1975 уже приведён вариант Перу . Раньше это название употреблялось редко, контакты со страной были незначительными. Но в связи с расширением экономических и политических связей между нашими государствами в практике речи получил распространение вариант Перу , близкий к языку-источнику. Он приводится во всех словарях последних лет . В данном Словаре также принят этот вариант: Перу .

Противоборство двух вариантов отмечается в употреблении названия государства в Южной Азии - Шри-Ланка (б . Цейлон). В Словаре оно дано с ударением на последнем слоге - Шри-Ланка в соответствии с рекомендацией руководства Главной редакции радиовещания на страны Азии, Ближнего и Среднего Востока («Голос России»). Многочисленные записи государственных деятелей Шри-Ланки, имеющиеся в распоряжении редакции, подтверждают правильность этой рекомендации. Словари рекомендуют вариант Шри-Ланка с конечным ударением - Шри-Ланка , а в Большом Российском энциклопедическом словаре Шри-Ланка дана с двумя ударениями: Шри-Ла нка .

Таким образом, при выборе вариантов ударения иноязычных географических названий в ряде случаев учитываются внеязыковые факторы, степень употребительности тех или иных вариантов в практике речи. Иногда традиционные варианты устаревают, а права «гражданства» получают варианты, близкие к оригиналу, например: Кара кас (столица Венесуэлы), Бо стон (гор., США), О ксфорд (гор., Великобритания). Все вышеуказанные словари, а также и данный Словарь отдают предпочтение этим вариантам. Большое распространение в теле- и радиоречи получили варианты: Ка тар (гос-во на Ю.-З. Азии), Ко рдова (гор., Испания), Ме льбурн (гор., Австралия), Ро сток (гор., Германия), Си дней (гор., Австралия).

В словарях (см . библиографию) даются разные рекомендации:

Ка тар - ; Ката р - (офиц . Ка тар);
Ко рдова - ; Ко рдо ва - ;
Ме льбурн - ; Ме льбу рн - ;
Си дней - ; Си дне й - ;
Ро сток - ; Ро сто к - .

В данном Словаре - «Словаре собственных имён русского языка» приводятся: Ка тар, Ко рдова, Ме льбурн, Си дней, Ро сток.

В других случаях употребительными являются традиционные варианты, которые приведены в Словаре: Айо ва (штат, США), Потсда м (гор., Германия), Бухенва льд (нем.-фаш. концлагерь), Балато н (оз., Венгрия), Рейкья вик (столица Исландии), хотя в языках--источниках они произносятся иначе: А йова, По тсдам, Бу хенвальд, Ба латон, Ре йкьявик.

Микротопонимические названия столицы - это часть её культуры, её истории. Правильное произношение столичных топонимов имеет особое значение.

У профессиональных работников телевидения и радио (ведущих передач, комментаторов, обозревателей, корреспондентов, журналистов) нередко возникают затруднения при произношении названий площадей, улиц, переулков Москвы.

Чтобы установить большее единообразие в произношении этого разряда лексики и по возможности свести к минимуму разнобой в этой области, Гостелерадио издало словарь-справочник Ф. Л. Агеенко «Ударения в названиях улиц Москвы и в географических названиях Московской области»1 под редакцией профессора Д. Э. Розенталя. Это пособие было первым опытом в исследовании орфоэпии микротопонимии Москвы2 , единственным в то время справочником, где давалась информация об ударении, произношении и словоизменении названий московских улиц, площадей, переулков. Также прилагалась небольшая справка о происхождении названий улиц Москвы.

Список названий улиц Москвы, вошедших в данное издание, значительно расширен. В него включены также и микротопонимы некоторых столиц зарубежных государств, например: Ште фан--пла ц [тэ], нескл . (гл. пл. Вены) и т. д.

Они подразделяются на несколько типов наименований, связанных: 1) с русскими фамилиями, 2) с иноязычными фамилиями, 3) с географическими названиями, 4) с названиями церквей, 5) с профессиональной деятельностью людей.

1. В практике речи можно услышать: пр. Дежнёва и пр. Де жнева, ул. Васи лия Ботылёва и ул. Васи лия Бо тылева, ул. Бори са Жигулёнкова и ул. Бори са Жигуле нкова, ул. Конёнкова и ул. Коне нкова. Произносить все указанные названия рекомендуется так, как произносили свои фамилии сами их носители, в честь которых названы улицы, а именно: пр. Дежнёва, ул. Василия Ботылёва, ул. Бориса Жигулёнкова, ул. Конёнкова.

2. Наряду со сложностями выбора правильного ударения могут возникнуть затруднения, связанные с произношением в словах иноязычного происхождения, например, У лофа Па льме, ул. [мэ], А мундсена, ул. [сэ]. В этих случаях после названия даётся в квадратных скобках произносительная помета [мэ], [сэ].

3. В наименованиях, связанных с географическими названиями, рекомендуется следовать ударению, свойственному данному объекту. Вариантность отмечается при употреблении названия Дербеневская наб. Она названа по урочищу Дербе невка, рекомендуется произносить: Дербе невская наб., а не Дербенёвская наб.

Иногда употребляют вариант Реу товская ул. вместо Ре утовская. Названа она по подмосковному гор. Ре утов.

Наблюдается разнобой при употреблении наименований: Го ликовский пер. и Голико вский пер., Ставропо льская и Ста вропольская ул., Белгоро дский пр. и Бе лгородский пр., Новгоро дская ул. и Но вгородская ул., Каргопо льская ул. и Ка ргопольская ул., Звенигоро дская ул. и Звени городская ул. Здесь отмечаются определённые закономерности. В прилагательных с суффиксом -ск , образованных от географических названий, ударение чаще ставится на том же слоге, что и в названии, от которого оно образовано (Тамбо в - Тамбо вский, У глич - У гличский, Го лики (от урочища Го лики) - Го ликовский пер., но иногда наблюдается перенос ударения ближе к концу слова: Ста врополь - Ставропо льская ул., Бе лгород - Белгоро дский пр., Но вгород - Новгоро дская ул., Ка ргополь - Каргопо льская ул., Звени город - Звенигоро дская ул.

Колеблется в употреблении наименование Воротниковский пер. Назван по находившейся здесь с XV в. Воротнико вской слободе, жители которой - «воро тники» - охраняли ворота Кремля, Китай-города и Белого города. В прилагательном, образованном от слова «воро тник» (сторож у ворот), ударение передвигается ближе к концу слова: воротнико вский.

4. В ряде случаев наименования связаны с названиями церквей. Названия Большо й Нико ловоро бинский и Ма лый Нико ловоро бинский переулки возникли в XIX в. по церкви Нико лы «в Воро бине», находящейся здесь с XVII в. Именно так и следует произносить эти названия.

Интерес представляет наименование Большой Девятинский пер., связанное с названием церкви Девяти мучеников. Название закрепилось за переулком в XVIII в. Произносить его следует: Большо й Девяти нский пер.

5. Некоторые названия связаны с профессиональной деятельностью людей, например: Большой Гнездниковский пер. Современное наименование возникло в XVIII в., дано по проживавшим здесь гнездника м - мастерам литейного дела. Название рекомендуется произносить: Большо й Гнезднико вский пер.

3. Ударения в фамилиях и личных именах

Правильность рекомендаций в постановке ударения в фамилиях проверялась автором путём обращения к носителям фамилий - в одних случаях, изучения вопроса по документальным данным и свидетельствам современников - в других. Учитывались также рекомендации энциклопедических словарей. Но в ряде случаев указания словарей и энциклопедий по поводу постановки ударения в тех или иных фамилиях не соответствуют тому, как произносили их сами носители. Например, русский поэт Константин Бальмонт произносил свою фамилию с ударением на последнем слоге (Бальмо нт). Об этом свидетельствует высказывание его дочери Бру ни-Бальмо нт, участвовавшей в одной из радиопередач, посвящённой поэту. Об этом писала также поэтесса Марина Цветаева3 . В данном Словаре эта фамилия приводится с конечным ударением: Бальмо нт. В Большом Российском энциклопедическом словаре (М., 2005) она даётся с ударением на первом слоге: Ба льмонт.

В заимствованных фамилиях ударения в одних случаях поставлены в соответствии с принятыми в языках--источниках, например, РЕ МБРАНДТ Ха рменс ван Ре йн [рэ] (голл. художник), ЛИ НКОЛЬН Авраа м (16-й президент США), ВА ШИНГТОН Джордж (1-й президент США). Здесь учтена степень употребительности вариантов ударения в теле- и радиоречи.

В других случаях в Словаре даны традиционные варианты, широко вошедшие в практику речи: ШО У Джордж Берна рд (англ. писатель), ДАЛЬТО Н (До лтон) Джон (англ. физик и химик), БРЕ ХТ Берто льт (нем. писатель, режиссёр), НЬЮТО Н Исаак (англ. математик, астроном и физик), ИБАРРУ РИ Доло рес (исп. гос. деятель), КАРМЕ Н (исп. имя). В фамилии Шекспи р сохранено традиционное ударение на последнем слоге. Сама транскрипция не соответствует подлинному произношению фамилии (Ше йкспир). Вероятно, перенос ударения (Шекспи р) связан с влиянием французского языка. Отмечена вариантность употребления имени Шекспира: Вилья м и Уи льям. В последнее время в печати, а также при переиздании произведений писателя используется вариант, близкий к оригиналу, Уи льям. В Словаре даётся: Шекспи р Уи льям.

В последние годы в теле- и радиоречи стал употребительным вариант Мари я Стю арт. Такое произношение можно услышать в речи актёров, режиссёров в разных телепередачах. В Словаре приводится: СТЮ АРТ Ги лберт, Стю арта Ги лберта (амер. художник); СТЮ АРТ Джеймс, Стю арта Дже ймса (англ. экономист); но: СТЮА РТ Мари я, см . Мари я Стюа рт; Мари я Стюа рт, Мари и Стюа рт (шотл. королева в 1542-1567). Вариант Мари я Стюа рт является широко распространенным в практике речи, поэтому он приводится с традиционным ударением.

Вариантность отмечается в употреблении фамилии шекспировского героя Макбет. В соответствии с правилом постановки ударения в английском языке следует произносить Макбе т, так как шотландская приставка Мак никогда не бывает ударной. Этот вариант, близкий к оригиналу, всё чаще употребляют в теле- и радиопередачах. В Словаре даётся: «Макбе т» (трагедия У. Шекспира; опера Дж. Верди; балет К. Молчанова); но: «Леди Ма кбет Мценского уезда» - повесть Н. Лескова. Как видим, традиционный вариант сохраняется в названии произведения Н. Лескова.

Акцентная вариантность наблюдается при употреблении фамилии американского мультипликатора Уолта Диснея. Как показывает практика, норма смещается в сторону традиционного варианта: Дисне й. В словаре даётся: ДИСНЕ Й Уо лт, Дисне я Уо лта [нэ], Диснейле нд, -а [нэ, лэ] (детский парк, Калифорния).

Колеблется ударение в употреблении фамилии французского художника (испанского происхождения) - ПИКАССО Пабло. Он был гражданином Франции и большую часть своей жизни прожил во Франции. Французы произносят эту фамилию с конечным ударением - ПИКАССО . Этот вариант пришёл в русскую культуру через французский язык и получил широкое употребление.

Но, как показывает практика, в последние годы вариант ПИКА ССО, соответствующий ударению языка-источника, получил широкое распространение в русском языке. В данном издании даётся: ПИКА ССО Па бло.

4. Правила постановки ударения в собственных именах, заимствованных из других языков

4.1. Ударение в нерусифицировавшихся фамилиях, географических наименованиях обычно неподвижно, т. е. при склонении остаётся на одном и тон же месте: Бальза к, -а, Дво ржак - Дво ржака, Лимо ж - Лимо жа, Мю нхен - Мю нхена.

4.2. В словах, заимствованных из французского языка, ударение всегда находится на конце слова: Золя , Стенда ль, Флобе р, Лио н, Бордо , «Фра нс католи к» (газ., Франция).

4.3. В собственных именах, пришедших в русский язык из английского языка, ударение в большинстве случаев находится на первом слоге: Ба йрон, Да рвин, Ка рдифф, но: Манче стер, Ливерпу ль.

4.4. В словах немецких ударение ставится на корне слова и редко на суффиксе или окончании: Ба ден, Э гмонт, Шу ман, Ге ндель, но: Берли н.

4.5. В языках шведском, нидерландском, норвежском, исландском и датском ударение обычно ставятся на первом слоге: У псала, Бе рген, О сло, Гро нинген, О рхус.

4.6. В словах, пришедших в русский язык из финского, венгерского, чешского, словацкого, эстонского, латышского языков, ударение - на первом слоге: Хе льсинки, Та ллин, Си гулда, Де брецен, Ба лдоне, «Хе льсингин са номат» (газ., Финляндия), «Не псабадшаг» (газ., Венгрия), «Зе медельске но вины» (газ., Чехия).

4.7. В словах из языков итальянского, испанского, португальского, румынского ударение ставится преимущественно на втором слоге от конца слова, значительно реже - на третьем и только в отдельных случаях - на последнем: Толе до, Сараго са, Перу джа, Пале рмо, Да нте Алигье ри, Миге ль Серва нтес де Сааве дра, но: Э вора (гор., Португалия), Вальядоли д (гор., Испания).

4.8. В польском языке ударение на предпоследнем слоге: Ще цин, Гды ня, Влоцла век, Сенке вич, Веня вский, «Газе та выбо рча» (газ., Польша).

4.9. В словах, пришедших в русский язык из языков турецкого, татарского, а также из некоторых кавказских языков, например, Дагестана, Кабарды и др., ударение ставится на конце слова: Муса Джали ль, Назы м Хикме т, Анкара , Стамбу л, «Гюльсара » (опера Р. Глиэра), «Миллие т» (газ., Турция).

4.10. В японских фамилиях и названиях ударение, как правило, находится на предпоследнем слоге: Ямага та, Аки ра Куроса ва, но: «Санкэ й симбу н» (газ., Япония), О сака, То кио.

4.11. В словах, пришедших в русский язык из китайского языка, ударение ставится на конце: Шанха й, Урумчи , Пеки н, Дэн Сяопи н, Сунь Ятсе н, но: Цинда о, «Жэньми нь жиба о» (газ., КНР).

4.12. В корейских и вьетнамских фамилиях и названиях ударение ставится на конце слова: Хано й, Сеу л, Пхенья н, Хо Ши Ми н, Фам Ван До нг, «Нодо н синму н» (газ., КНДР).

4.13. Иногда одни и те же названия, имена и фамилии произносят по-разному в разных языках, например, имена Ахмед, Хасан, Мухаммед (Мохаммед) татары, узбеки, туркмены, афганцы, иранцы, пакистанцы произносят с ударением на последнем слоге: Ахме д, Хаса н, Мухамме д (Мохамме д), а египтяне, сирийцы, суданцы, ливийцы, жители Саудовской Аравии, Йемена, Ирака, Туниса - с ударением на предпоследнем: А хмед, Ха сан, Муха ммед (Моха ммед), эти различия в месте ударения в русском языке сохраняются.

4.14. В некоторых заимствованных фамилиях и названиях в русском языке ударение по традиции ставится не на том слоге, на каком оно стоит в языках--источниках, например, Вашингто н (гор.), Балато н, Рейкья вик, Шекспи р, Манче стер, Хироси ма, но в английском языке произносят: Ва шингтон, Ма нчестер, Ше йкспир, в венгерском - Ба латон, в исландском - Ре йкьявик, в японском - Хиро сима.

5. Произношение

В Словаре частично приводятся сведения о произношении. В нём отмечаются некоторые орфоэпические черты: 1) отсутствие смягчения ряда согласных перед е , 2) смягчение в некоторых случаях шипящих ж , ц и ш .

Произношение согласных перед е

Большинство заимствованных собственных имён произносится со смягчением согласного перед е в соответствии с нормами русского литературного произношения: [Б"]ерлио з4 , [Б"]етхо вен, Буда[п"]е шт и др. Однако можно привести немало иноязычных собственных имён, в которых согласные в этой позиции произносятся твёрдо: Б[РЭ]ХТ Берто льт, БРИ Т[ТЭ]Н Бе нджамин, ВА ЛЛЕНШ[ТЭ]ЙН А льб[рэ]хт, БРО [ДЭ]ЛЕ А нна.

Иногда в речи выступающих на телевидении и радио отмечается неоправданное смягчение согласных перед е , например: [С"]Е Н-СА НС Ками ль, ГОБ[С"]Е К, [Н"]ЕЙГА УЗ Ге нрих, ФО ЛК[Н"]ЕР Уи льям вместо [СЭ ]H-CA HC Ками ль, ГОБ[СЭ ]К, [НЭ]ЙГА УЗ Ге нрих, ФО ЛК[НЭ]Р Уи льям.

Сведения о твёрдости согласных перед е в собственных именах приводятся в квадратных скобках, например МАТЕ ЙКО Ян [тэ].

Произношение согласны x ж, ц и ш

Буквы ж , ц и ш всегда обозначают твёрдые согласные [ж], [ц] и [ш]: Жильбе р - [Жы]льбе р, Ше лли - [Шэ ]лли, Це ткин - [Цэ ]ткин. Однако в некоторых заимствованных собственных именах в высоком стиле речи предпочтительнее употреблять варианты с мягкими [ш], [ж] и [ц], хотя это и не соответствует правилам русской орфоэпии. В таких случаях в Словаре даются соответствующие пометы, например: МАССНЕ Жюль [нэ; не жу]; РЕНА Р Жюль [рэ; не жу]; СОРЕ ЛЬ Жюлье н [рэ; не жу]; ЖЮРА ЙТИС А льгис [не жу]; СЕ Н-ЖЮ СТ Луи [сэ; не жу]; Цю рих [не цу].

Однако количество собственных имён, где предпочтительнее употреблять варианты с мягкими [ш], [ж] и [ц], невелико. В большинстве случаев эти согласные произносятся твёрдо в соответствии с правилами русской орфоэпии.

1 Словарь-справочник был издан Главной редакцией писем и социологических исследований Гостелерадио СССР (1-е изд. - 1980; 2-е - 1983).

2 В таких изданиях, как Энциклопедия «Москва» (1998), «Большая иллюстрированная энциклопедия “Москва”. Москвоведение от А до Я» (составитель М. И. Вострышев) (2007), микротопонимы Москвы приводятся выборочно. Наиболее полная информация на указанные темы была представлена в книге «Имена московских улиц». Топонимический словарь. - М., 2007.

3 М. Цветаева. «Проза» (разд. «Бальмонт и Брюсов», с. 129). - Нидерланды, 1969 (Zetchworth, Hertfordshire). Делается сноска к фамилии К. Бальмонт: «Прошу читателя, согласно носителю, произносить с ударением на конце» (Бальмо нт). В книге «Константин Бальмонт». - Санкт-Петербург, 1997 в предисловии ставится ударение на фамилии Бальмо нт.

4 Мягкость согласных перед е обозначается знаком ": [Б"]ерлио з.

Константин Бальмонт

Константин Дмитриевич Бальмонт родился 15 июня 1867 г. в деревне Гумнищи Владимирской губернии в большой семье председателя уездной земской управы Дмитрия Константиновича Бальмонта и его жены Веры Николаевны, урожденной Лебедевой. Происхождение экзотической фамилии поэта в точности неизвестно: по одной версии, она шотландская, по другой - это измененная украинская фамилия Баламут. Ударение в своей фамилии все Бальмонты делали на первом слоге, но герой этого очерка изменил семейную традицию и перенес ударение на второй.

Наибольшее влияние на будущего поэта оказала мать, натура творческая, страстная и порывистая, - от нее Бальмонт перенял весь «душевный строй». Первые десять лет Константин провел в маленькой усадьбе в Гумнищах, которое затем вспоминал как «красивое малое царство уюта и тишины». В пять лет мальчик научился читать и вскоре уже с упоением декламировал наизусть Пушкина, Кольцова, Никитина и Некрасова. В десятилетнем возрасте он сам рискнул написать два стихотворения и показал их матери, но та раскритиковала дебют, и Бальмонт не рисковал повторять опыт еще шесть лет.

Учебу Константин начал в Шуйской гимназии, но из седьмого класса его исключили за участие в нелегальном кружке, распространявшем прокламации «Народной воли». Пришлось переводиться во Владимирскую гимназию. В печати Бальмонт дебютировал в 1885 г. в петербургском журнале «Живописное обозрение». Окончив гимназию, он поступил на юридический факультет Московского университета, но в 1887-м за участие в протестах против введения нового университетского устава был исключен, отсидел трое суток в Бутырках и выслан в Шую. Два года спустя он поступил в ярославский Демидовский лицей, но, когда был отчислен и оттуда, поставил крест на попытках получить «официальное» образование. В 1889-м он женился на дочери шуйского фабриканта Ларисе Гарелиной, но этот брак оказался несчастливым.

К. Д. Бальмонт. Конец 1920-х гг.

В 1890-м в Ярославле вышла первая поэтическая книга Бальмонта - «Сборник стихотворений», изданный им на собственные средства. Он вызвал благожелательный отклик знаменитого писателя В. Г. Короленко, которого Бальмонт называл потом своим «крестным отцом». Но сам Бальмонт воспринял свой дебют критически и сжег весь тираж книги. Утром 13 марта 1890 г. он попытался покончить с собой, выбросившись из окна третьего этажа. Попытка самоубийства не удалась, и впоследствии Бальмонт признавался, что именно тогда он осознал «святую неприкосновенность жизни» (впрочем, в 1909-м, вконец запутавшись в семейных отношениях, поэт повторил попытку суицида). В эту нелегкую минуту на помощь начинающему литератору пришел профессор Московского университета Н. И. Стороженко - он обеспечил Константина переводческой работой, ввел его в редакцию журнала «Северный вестник», где Бальмонт свел знакомство с ведущими молодыми писателями, в том числе с Валерием Брюсовым, ставшим его ближайшим другом.

Конец 1890-х был для Бальмонта счастливым временем. Его поэтические книги «Под северным небом» (1894) и «В безбрежности» (1895) были встречены любителями поэзии с интересом. Поэт упоенно занимался самообразованием, изучал иностранные языки, историю и теорию искусства. В 1896–1897 гг. он впервые побывал за границей - со своей второй женой Екатериной Андреевой съездил во Францию, Великобританию, Италию, Испанию. За новую книгу «Тишина» (1899), во многом основанную на впечатлениях от этой поездки, Бальмонт был принят в Общество любителей российской словесности. «Мне „везет“. Мне пишется. Мне жить, жить, вечно жить хочется» - так описывал поэт свое тогдашнее состояние.

На рубеже столетий успех в жизни Бальмонта продолжал нарастать. Книги «Горящие здания» (1900) и «Будем как Солнце» (1902) сделали его самым известным и коммерчески успешным поэтом страны. Дополнительную популярность Бальмонту придал факт его участия в антиправительственной демонстрации (1901), после чего ему было запрещено жить в столице и университетских городах на три года. С 1902 по 1905 г. Константин Дмитриевич находился в основном за границей - Франция, Бельгия, Великобритания, Испания, Швейцария, а в январе 1905-го совершил путешествие в экзотические Мексику и Калифорнию. Параллельно с этим в России продолжал нарастать настоящий культ личности Бальмонта - его сборник «Только любовь» (1903) и выпущенное издательством «Скорпион» двухтомное собрание сочинений (1904–1905) пользовались ажиотажным спросом, у Бальмонта появилась целая армия поклонников и поклонниц, число его подражателей росло с каждым днем. Редкий молодой человек в те годы не зачитывался его стихами.

Поэзия Бальмонта стала одним из символов начала столетия. Необычайно эффектная, изобилующая яркими красками, образами и метафорами, она поражала воображение читателей и в особенности читательниц своей дерзостью, свежестью, новизной. В моду вошли «бальмонтизмы» - такие вычурные слова, как «пышноцветный», «поцелуйный», «солнцеликий».

В 1905 г., с началом революции в России, Бальмонт вернулся из странствий на Родину и с головой окунулся в стихию бунта: участвовал в строительстве баррикад в Москве, произносил зажигательные речи перед студентами, сотрудничал в социал-демократических изданиях «Новая жизнь» и «Красное знамя», писал стихи, направленные против императора («Наш царь - Мукден, наш царь - Цусима…» и «Николаю Последнему»). Впрочем, под конец мятежного года Бальмонт все-таки осознал, что зашел слишком далеко и игра «в революционера» может плохо для него кончиться. В новогоднюю ночь 1906 г., опасаясь ареста, он покинул Россию. Так началась первая эмиграция поэта…

Бальмонт поселился в парижском пригороде Пасси. Средств у него хватало, поэтому он проводил время в многочисленных странствиях - в 1909 г. побывал в Египте, а в 1912-м предпринял большое путешествие по экзотическим южным странам: Канарские острова, Австралия, Новая Зеландия, Полинезия, Индия, Цейлон, Океания. Между тем в России популярность Бальмонта постепенно снижалась - некоторые его новые книги просто запрещались цензурой, а те, которые выходили, встречали в лучшем случае снисходительные отзывы критики. Все чаще Бальмонта упрекали в самоповторении, перепевах удачно найденных мотивов. То, что в 1900–1905 гг. казалось потрясающе свежим и новым, в начале 1910-х вызывало лишь недоумение и насмешки. Впрочем, сам поэт не обращал на это внимания.

5 мая 1913 г. Бальмонт по амнистии, объявленной в связи с 300-летием дома Романовых, вернулся в Москву. На вокзале его встречала толпа поклонников. 1914-й ознаменовался для поэта выходом его десятитомного собрания сочинений, поездкой в Грузию, где он начал переводить поэму Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре», и началом Великой войны 1914–1918 гг., заставшим Бальмонта во Франции. Только в мае 1915-го через Великобританию, Норвегию и Швецию поэт смог вернуться на Родину. Он много времени проводил в поездках по стране с чтением лекций и стихов, которые все чаще воспринимались слушателями как вчерашний день русской поэзии.

Февральский переворот Бальмонт, как и абсолютное большинство россиян, восторженно приветствовал, а вот октябрьские события его ужаснули: он, десять лет назад предрекавший Николаю II эшафот, теперь называл большевиков «уздой на свободном слове». Когда у него спрашивали, почему он не переиздает своих произведений, он отвечал: «Не могу печатать у тех, у кого руки в крови». Но сотрудничать с новой властью все же пришлось: Бальмонту нужно было содержать сразу две семьи - Екатерину Андрееву и дочь Нину и третью жену, Елену Цветковскую, с дочерью Миррой. Жизнь в Москве была невероятно тяжелой, голодной, почти нищенской. С трудом добившись с помощью посланника Литвы в России Ю. Балтрушайтиса и А. В. Луначарского разрешения выехать за границу для лечения, Бальмонт с женой Еленой и дочерью Миррой 25 мая 1920 г. покинул Россию. Первая эмиграция поэта продолжалась семь лет, вторая растянулась на 22 с лишним года…

В парижской эмигрантской среде Бальмонта приняли настороженно - ведь он не бежал из Советской России, а официально выехал из нее. Да и сам поэт жаловался, что в Европе для него «пусто». «Никто здесь не читает ничего, - разочарованно писал он в 1927-м. - Здесь все интересуются спортом и автомобилями. Проклятое время, бессмысленное поколение!» Но и к Советской власти он относился резко отрицательно, называя ее «вооруженной бандой интернациональных проходимцев». Время от времени тоска по Родине одолевала Бальмонта, он мечтал о возвращении в Москву, но потом раздумывал ехать.

В творческом плане эмигрантские годы оказались для поэта плодотворными и успешными. Он опубликовал восемь книг стихотворений, автобиографический роман «Под новым серпом», две книги воспоминаний, посещал с лекциями Литву, Болгарию, Польшу, Чехословакию. Многие критики указывали на то, что поздняя поэзия Бальмонта стала гораздо интереснее его сочинений 1910-х, горечь и тоска по Родине придали его стихам подлинную глубину.

Но, несмотря на творческие успехи, материальное положение Бальмонта было совсем несладким. После 1936 г., когда Константину Дмитриевичу диагностировали психическое заболевание, он жил в городке Нуази-ле-Гран, в приюте «Русский дом». Ночью 23 декабря 1942 г. 75-летний поэт ушел из жизни. Его похоронили на местном католическом кладбище. На надгробном памятнике выбита лаконичная надпись: «Constantin Balmont, poete russe» - «Константин Бальмонт, русский поэт».

Из книги Самые знаменитые поэты России автора Прашкевич Геннадий Мартович

Константин Дмитриевич Бальмонт Я устал от нежных снов, От восторгов этих цельных Гармонических пиров И напевов колыбельных. Я хочу порвать лазурь Успокоенных мечтаний. Я хочу горящих зданий, Я хочу кричащих бурь! Упоение покоя - Усыпление ума. Пусть же вспыхнет море

Из книги Большая Советская Энциклопедия (БА) автора БСЭ

Из книги 100 великих диктаторов автора Мусский Игорь Анатольевич

ПИЛСУДСКИЙ ЮЗЕФ (1867–1935) Польский государственный деятель, маршал (1920). Один из лидеров Польской социалистической партии. В1919-1922 годах глава государства («начальник» государства). После осуществленного им в мае 1926 года государственного переворота установил в стране

Из книги 100 великих историй любви автора Сардарян Анна Романовна

МИРРА ЛОХВИЦКАЯ - КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ Этот роман начался стремительно. Они познакомились осенью 1897 года, когда Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942) вернулся из Англии, чтобы издать в России поэтический сборник «Тишина». А летом следующего года он и Мирра - Мария

Из книги Афоризмы автора Ермишин Олег

Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942 гг.) поэт, эссеист, критик Хочу я усладить хоть чье-нибудь страданье, Хочу я отереть хотя одну слезу! У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека,

Из книги Словарь современных цитат автора

БАЛЬМОНТ Константин Дмитриевич (1867-1942), поэт 27 Будем как солнце.Загл. книги стихов (1903); начало стихотворения из этой

Из книги 100 великих писателей автора Иванов Геннадий Викторович

СЕРГИЙ (1867-1944), патриарх 80 * Радости и успехи Советской власти – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи. Видоизмененная цитата из послания верующим от 29 июля 1927 г. (т. н. декларация патриарха Сергия): «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский

Из книги Формула успеха. Настольная книга лидера для достижения вершины автора Кондрашов Анатолий Павлович

Шарль Бодлер (1821–1867) Уже само название знаменитой и главной книги Бодлера - «Цветы зла» - вызывает скандальные ассоциации, как будто этот поэт намеренно, чтобы эпатировать читателя или чтобы воспеть зло, исходя из неких, чуть ли не сатанинских, взглядов, утверждает

Из книги Историческое описание перемен в одежде и вооружении российских войск.Том 31 автора Висковатов Александр Васильевич

Джон Голсуорси (1867–1933) Об английском писателе Джоне Голсуорси с полным основанием можно сказать: здоровый талант. Как-то Джозеф Конрад, для которого писание, как он говорил, «просто превращение нервной энергии в слова», пытался обратить молодого Голсуорси в свою

Из книги 100 великих полководцев древности автора Шишов Алексей Васильевич

БАЛЬМОНТ Константин Дмитриевич Бальмонт (1867–1942) – русский поэт, эссеист, историк литературы.* * * У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека, должны быть безжалостно ввергнуты в огонь.

Из книги Мастера исторической живописи автора Ляхова Кристина Александровна

Из книги 100 знаменитых москвичей автора Скляренко Валентина Марковна

Из книги Большой словарь цитат и крылатых выражений автора Душенко Константин Васильевич

Из книги автора

Станиславский Константин Сергеевич Настоящее имя – Константин Сергеевич Алексеев (род. в 1863 г. – ум. в 1938 г.) Русский промышленник, владелец московской золотоканительной фабрики. Выдающийся режиссер, актер, педагог, реформатор и теоретик сцены. Основатель Московского

Из книги автора

БАЛЬМОНТ, Константин Дмитриевич (1867–1942), поэт 53 Будем как солнце. Начало стихотворения из одноименной книги стихов (1903) ? Бальмонт, с. 203, 204 54 Мир должен быть оправдан весь, Чтоб можно было жить! «Мир должен быть оправдан весь» (1899) ? Бальмонт, с. 169 Эти строки послужили